Зеркало между нами. Яни Эш

воды. Поэтому мы напоили его чаем и оставили в ванной, в парилке.

      – Кто это, блин, такой?! – негодовал Юджин. – Почему ты все время находишь каких-то неприятностей на задницу?

      – Он сказал, его зовут Иван Вербовой. Слыхал когда-нибудь?

      – Нет, не слыхал. Мало ли вокруг бомжей, чо, теперь всех подбирать будем? – и добавил чуть мягче: – Держу пари, какой-нибудь заводной кутила прибухнул на катере с пацанами да и брыкнулся на радостях за борт.

      – Сомневаюсь, Паш. Он очень расстроился, увидев меня. Сказал: «Ничего не вышло».

      – Может, они забились с кентом море переплыть в грозу.

      – Ага, или рванули на зов русалки, – хмыкнула я. – Ладно, сейчас оклемается и расспросим.

      Ивану Вербовому действительно повезло. Он и впрямь оказался за бортом этой ночью. Сражаясь со стихией, отделаться ссадинами, пусть и такими многочисленными, было большой удачей.

      У него не нашлось ни переломов, ни вывихов. Пара ушибов, мелкие синяки да шок — вот и все последствия.

      Сегодня очередь Юджина стряпать завтрак. Пока он возился на кухне, мы с гостем и чаем расположились на диване. Для полноты картины не хватало только камина, ибо немного виски в чай я Вербовому плеснула.

      – Как себя чувствуете?

      Он не ответил. И не потому что сказать было нечего. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. Это прибитое молчание, кричащее громче тысячи голосов.

      – Ну хорошо, я начну сама. Наверное, вам интересно, где вы оказались. Этот маяк долгое время пустовал, но теперь мы с Юджиным здесь живем. Паша Юджин — мой друг. А я — Кира. Очень приятно.

      – Я знаю, кто ты, – резко оборвал незнакомец и так же резко умолк.

      – Простите?

      – Кира, что он сказал? – нахмурился Юджин, отвлекаясь на секунду от готовки.

      – Откуда вы меня знаете? – на этот раз смотрю на него без сочувствия. – Вы что, за нами следили?

      Вместо ответа Иван Вербовой залпом опустошил стакан с раскаленным чаем. И отвернулся.

      – Тебя зовут Ольга. Можешь не вешать мне лапшу на уши.

      – Не горю желанием вам что-то доказывать, особенно после… – я помедлила. – После этой страшной ночи. Но увы, я не Ольга. Я — Кира Ницке.

      – Чеширские Коты никогда не говорят честно, – прохрипел Иван. – Но я слишком устал, чтобы выслушивать очередную ложь. Даже после того, что ты пережила, поверь, я бы и врагу не пожелал… Однако на сочувствие тоже сил нет.

      Я похолодела. Кем бы ни был этот тип, он как минимум знает о Чешире. А значит, и о Сети в целом. Что если то письмо тоже подбросил он?

      – Что за хрень вы написали на камнях?

      – Я? Написал на камнях?

      – Да, там странная надпись, – кивнула я, уже не уверенная в собственных словах.

      – Давай прогуляемся, – предложил Вербовой. – Покажешь. Судя по всему, завтрак еще не скоро.

      – Вы куда? – в Юджине то ли забота проснулась, то ли синдром вахтера. – Вам отдыхать надо! А Кире — не ходить одной с незнакомцами!

      – Мы ненадолго, – говорю. – Иван хочет объяснить мне что-то. Правда?

      Вербовой промолчал, но его