Пятна масляных красок. Екатерина Ермолина

нувшая по грудь.

      А купит себе обновку – платок из цветного ситца,

      Надушит его сиренью – ни выдохнуть, ни вдохнуть.

      И вот она суетится, не впрок ей, да не уймётся,

      Устанет к началу мая – поди-ка похлопочи!

      Но после за ум возьмётся, нагреет большое солнце —

      И вынет июнь ухватом из самой его печи.

      ***

      Рафаэль рисует Мадонну. Мадонна свежа, румяна,

      Толстощёка. Труд кропотливый, медленный, еженощный.

      Скулы, брови девы святой получаются без изъяна…

      Фрида Кало рисует свой переломанный позвоночник.

      Рафаэль мешает краски, кладёт мазки и

      Думает: не отвлекай меня, мирская мелкая суета…

      Фриде Кало мешает всё – мышцы, сухожилия, жилы, почти сухие;

      Боль торчит под тупым углом из середины её хребта.

      И, пока ни один из художников не закончил свою картину,

      Не случились новые откровенья и прочие чудеса,

      Фриде Кало снятся трамваи, кромсающие ей спину,

      Рафаэлю – ангелы, поющие в небесах.

      И никто не вспомнит, а что там было – в начале,

      Свет лучин, ночника, занавески дрожат на ночном ветру…

      Рафаэль рисует, чтоб ангелы не молчали.

      Фрида – чтобы не сдохнуть к будущему утру.

      ТЕПЛООБМЕН

      Если Бог зачем-то устроил наш мир вот так,

      То не нам судить, что в нём правильно и неправильно…

      У Тамары Михайловны есть тридцать два кота.

      У котов, соответственно, есть Тамара Михайловна.

      У Тамары Михайловны квартирка мала и доход не ахти —

      Много ли купишь со среднепечальной пенсии?

      У неё в этой жизни одна только радость – её коты,

      Несмотря на шум и на запах, слышный уже на лестнице.

      Сосед ночь-полночь матерится: я в суд на тебя подам,

      (Может, ему на стены сделать обивку мягкую),

      Трындец, говорит, и тебе, убогая, и твоим котам,

      Если ещё замявкают.

      Но не она спасает котов… Это коты её берегут от стуж,

      От тишины ночной, пустоты в углах – от чего угодно…

      …У Тамары Михайловны были и сын, и муж.

      Первый погиб в Чечне, и второго уже нет два года…

      Хлипкий, убогий мир, состоящий из мягких стен, —

      Только в них и стучат, когда ты по корки выжат…

      Быть может, только странный душевный теплообмен —

      Это и есть здесь единственный способ выжить,

      Каждый свой день завершая нулём, начинать с нуля

      С новым рассветом, размеренным шагом дойти до горба и гроба,

      Ощущая при этом – да, под ногами осталась земля…

      Кажется, просто, ведь правда?

      Поди попробуй.

      ПРО РЫБ

      Если море стучится лбом о гранитные глыбы,

      Если море плюётся пеной на валуны —

      В глубине холодной, смеясь, распевают рыбы

      И качаются в такт ударам тугой волны.

      Нет ни неба, ни дна, грохот, вой в водяном сумбуре —

      Видно, будет штормить не по-детски десяток дней.

      Вот и кажется рыбам, что это они поднимают бурю —

      И поют они: «Эй! Накатим волну сильней!

      И пускай сухопутные тонут! Давай, качай, не

      Ленись! Весёлое самое – впереди!

      Пусть нас ловят норвежцы, русские и датчане —

      Да, нас ловят веками, но нас им не извести!

      Раскачаем моря толпой – до девятого вала,

      Ураган попадёт на первые полосы всех газет!

      Корабли пусть идут ко дну – эх, как не бывало.

      Скоро черти морские проглотят их на десерт!

      Рыбаки запомнят, что рыбы – народ великий,

      А конец – он и делу венец, каково – с венцом»?!

      Ветер стонет, таща через море хребты и пики,

      Небеса налиты то оловом, то свинцом…

      Только рыб не спасут их песни. И тучи уйдут север,

      Сколь солёной воды ни взболтали бы рыбьи хвосты.

      Чуть уймётся гроза, порт покинет норвежский сейнер —

      И крепки его сети. И трюмы пока пусты.

      ***

      Что падает, то нужно ещё толкнуть.

      Ф.