Не тяни за хвост. Светлана Алешина

Почему я должна дергаться, если кто-то громко хлопает дверкой машины? Здесь каждый вечер происходят самые разные истории, и нет ничего необычного в том, что кому-то хочется быстрее уехать.

      Я отошла еще на шаг к парапету и запустила руку в сумочку, выискивая платочек.

      В эту секунду взревел мотор, как мне показалось, прямо передо мною. Напомню, что свет, идущий от клуба, светил мне в глаза, так что видно мне было плохо.

      Руководствуясь больше слухом, чем зрением, я отскочила влево и увидала, как прямо на меня мчится огромный джип.

      Пришлось прыгнуть еще раз, потом еще. Я вжалась в стену старинной каменной беседки, оказавшейся на пути. Джип развернулся как раз на том месте, где я стояла за два шага до этого, и не перевернулся, хотя я ему того и пожелала, прости господи. Как мне показалось, скользкий, тускло блестящий в собственной тени борт джипа едва не коснулся меня. Впечатление было малоприятное.

      Джип выровнялся, повернулся ко мне задницей с блестящим хромированным бампером и, выбив на меня целую пригоршню мелких камешков с асфальта задними своими колесами, помчался вверх по взвозу к центру города.

      Я еще постояла немного, прижавшись к стене ротонды, приводя в порядок мысли и чувства, потом сделала шаг вперед и одернула костюмчик.

      Что и говорить, настроение подпортилось. Хоть и не имело отношения ко мне откровенно хамское поведение обладателей джипа – они просто разворачивались по такому широкому радиусу, но всю лирику с моей души как корова языком слизнула.

      Какая может быть лирика, когда я спиной обтерла всю стену какой-то дурацкой пристройки, стоящей здесь с незапамятных времен!

      Я осмотрелась по сторонам и решила подождать Фиму еще несколько минут, а если он не появится, то идти искать его, найти и поругаться насмерть. Сколько же можно ходить за мороженым? Меня едва не задавили, а он бродит неизвестно где!

      Вдруг мое внимание привлекли какие-то звуки, доносящиеся из-за стены беседки.

      Я прислушалась. Звуки были странные для этого места и этого времени. То ли кто-то плакал, задыхаясь от слез, то ли происходило еще что-то малопонятное, но подозрительное. Я сделала осторожный шаг вдоль стены к тому месту, где она обрывалась, чтобы продолжиться через полтора-два метра, – беседка была открыта всем ветрам. Я пожалела, что не взяла с собой ни диктофона, ни фотоаппарата. А в маленькой изящной сумочке, болтающейся у меня на плече, кроме необходимых мелочей, ничего не было. Да там ничего бы больше и не уместилось. Я же отправилась отдыхать, а не работать.

      Мысли эти промелькнули у меня быстро и неопределенно, и я ступила за стену, стараясь идти тише. Я была готова при малейшей опасности развернуться и убежать, однако не могла подавить в себе навязчивый журналистский зуд узнать, что же внутри ротонды происходит.

      Сцена, развернувшаяся передо мною, была неожиданна и отвратительна. Я не сразу поверила своим глазам, увидев то, что происходит, а когда поверила, то просто обалдела. Посудите сами.

      Две женщины, хорошо