Две половинки темной души. Ольга Володарская

что тебя… упекли?

      – За… – И он замолчал.

      – За?..

      – Тань, ты только верь мне, ладно? – И лицо его стало такое… жалкое.

      – Ладно…

      – Я никому зла не причинил. Клянусь тебе.

      – Я верю, верю…

      – Меня обвинили в убийстве. За это и посадили.

      – Но ты… ты не убивал?

      – Да говорю же – нет! Повесили на меня чужое преступление.

      – Кошмар…

      – Да. Это был кошмар.

      – Но ты же мне звонил… Как?

      – Сейчас у каждого заключенного есть телефон.

      – Ты должен был мне сказать…

      – Зачем? Чтобы ты беспокоилась за меня и еще передачки посылала? Ты ведь это сделала бы, я тебя знаю.

      – И как же ты? Совсем без поддержки?

      – Почему совсем? Нет. Был у меня добрый друг. Точнее, подруга. Марина. Тетя Марина, как я ее звал, – она гораздо меня старше. Она очень меня поддерживала. Без нее не знаю, что было бы. Вздернулся бы, наверное.

      – Подруга, то есть твоя девушка? Вернее, женщина… коль старше.

      – Нет, – помрачнел он. – Девушка меня бросила сразу, как узнала, что меня в убийстве обвиняют. Сколько ни доказывал ей, что не виновен, она не поверила.

      – А подруга, значит, поверила?

      – Ни на секунду во мне не усомнилась. И все семь лет письма писала, передачки присылала, даже свиданку выбить умудрилась. Приезжала ко мне… с пирожками и ватрушками.

      – Ты полюбил пирожки и ватрушки? – Таня припомнила, что в детстве и юности брат не очень жаловал выпечку. Зато обожал помидоры. И ел их своеобразно. Сначала сок высасывал, потом ел мякоть. Да не с солью, а с сахаром.

      – Полюбил, – кивнул Илья. – Но дело не в этом. Просто познакомились мы с Мариной благодаря пирожкам. Она в кафешке работала, где продавались вкуснейшие беляши, ватрушки, сосиски в тесте. Для меня они – как привет из прошлого. Того, благополучного… дотюремного.

      – Понимаю…

      – Марина еще и халупу мою (не дом у меня, врал я, а флигель всего-навсего) сдавала курортникам и ни копейки себе не брала. Все на меня тратила. Да еще умудрялась откладывать. Чтоб, когда я вернусь, было на что первое время жить. Золотой человек…

      – Ты сказал «был у меня добрый друг»… Почему был?

      – Умер этот золотой человек… – И, взяв бутылку, выпалил: – Помянем!

      – От чего она умерла? – спросила Таня после того, как они выпили за упокой души Илюшиной подруги.

      – Убили ее.

      – Да ты что? Нашли, кто?

      – Нет. Но явно маньяк. Тело изуродовано было. – Он тряхнул головой. – Не хочу вспоминать… Давай о другом.

      – Давай, – покладисто согласилась Таня. – Ты надолго приехал?

      – Что, надоел уже? – усмехнулся брат.

      – Нет, что ты! Я просто спросила…

      – Да ладно, ладно, верю. – Он обнял Таню за плечи. – Насовсем я, сеструха. Решил вернуться в родной город. Хватит с меня югов. Флигель свой продал. Надеюсь, на вырученные деньги купить тут однушку.

      – Здорово! Ты будешь рядом! – Таня порывисто обняла