Восстание безумных богов: Северная Ведьма. Ник Перумов

выхватило из сладкой терпкости бесценных смол запах крови.

      Она успела впитаться в песок, но след оставила – в воздухе, на ограде вокруг, повсюду.

      Здесь бились насмерть и убивали.

      – Дело! Дело! – вопили зеваки.

      Их, правда, держали на расстоянии рыночная стража и слуги тех, кто и впрямь явился за ней, Шаартой.

      Вдоль изгороди появились с полдюжины стрелков. Темнокожие наёмники из племён сельвы Каамен с ярко-красными, словно наизнанку вывернутыми, губами и небольшими крутоизогнутыми луками; глаза орки слегка сузились от омерзения.

      …Драконоголовые сталкивались с ними – на равнине Гнева. И она знала, что короткие стрелы отравлены. Достаточно небольшой царапины…

      Но она не даст им такой возможности. Она мертва, она продана, чтобы служить – но и для мёртвых честь превыше всего.

      Распорядитель жестом велел убрать цепи, стягивавшие кандалы. Втолкнул её внутрь круга, протянул эфесом вперёд саблю – чужую, с потёртой рукоятью – и только тогда проронил:

      – Покажи, на что способна.

      Они были смелы, люди империи Корвус. Принимали меры предосторожности – но не боялись.

      С противоположной стороны, убрав пару жердей, на засыпанную песком арену втолкнули двоих мужчин с массивными ошейниками, куда тяжелее рабских; у каждого – прямой недлинный меч и кинжал, в глазах – отчаянная решимость. Нетрудно догадаться, кто они – приговорённые к казни, те, кому уже нечего терять. Им обычно обещают жизнь в обмен на победу…

      Сабля вспорхнула с хищным шелестом, привычно крутанулась в руке. Легка. На хиловатых fazeebi. Эфес недоутяжелён, нет баланса. Куда хуже её старых клинков, но воин сражается тем оружием, что посылают ему боги. Биться можно. Биться можно, и победит она, а не «сильнейший». Она, потому что клан Тёмного Коршуна должен пережить эту зиму.