Приключения кота Елисея. Наиля Шакирова

чуть пересохло, от чего интонация получилась напуганно-мяукающей

      – А это, друг мой, тот самый монстр, – Синичка развернулся, и чуть снисходительно посмотрел на Елисея, – хочу представить тебе – Борщевик!

      А посмотреть было на что. Гигантские, уносящиеся в небо стволы невиданного растения уносились в небо, венчаясь крупными созвездиями с семенами. Елисей склонил голову на бок. Что-то эти растения ему напоминали.

      – Постойте-ка, – он подошел чуть ближе и поднес было лапу к желтеющему стволу, но отдернул, – это что, укроп? Как во дворе?

      Была у него парочка постыдных воспоминаний, когда он, будучи подростком, врывался, привлеченный ароматами печеного мяса, на кухню какой-нибудь солидной особы, а та, за неимением более предпочтительных предметов, гоняла его к двери пучком полувысушенного укропа, от чего в шубке запутывались его чересчур ароматные желтые семена. Пренеприятнейшее ощущение было – вытаскивать их, и представив, что подобным вот гигантским укропом его будет гонять какая-нибудь поразительных размеров дама, Елисей прыснул от смеха.

      – Вовсе не укроп, – Синичка укоризненно посмотрел на Елисея и, внимательно оглядев землю, присел. – Эта гадость очень опасна, – в подтверждение его слов, хвост кота начал ходить ходуном.

      – Но ведь он не хватает всех подряд своими ростками, так ведь? – все еще продолжая улыбаться, Елисей обошел толстый ствол. Так и тянуло врезать ему лапой, чтобы проверить – полый он, или же сочный и мясистый, как заправское чудовище.

      – Нет, не хватает, – вздохнула Кира, подойдя к Елисею, – Но стоит его коснуться, как на нежной коже проступают жуткие ожоги. А если сок попадет в глаза, то запросто можно ослепнуть.

      – Неужели это правда? – с недоверием взглянул он на кошку, даже отступая на пару шагов назад. – Выглядит оно конечно не особо привлекательно, но…

      – К сожалению, да, – Кира махнула хвостом, словно приглашая оглядеть пустырь, где то тут, то там торчали грандиозные маковки растения. – Сейчас он уже не так опасен, но в пору цветения много человеческих детей страдает каждое лето. Несмотря на все предостережения, они хватают листья и стебель для своих непонятных игр, а потом спустя пару часов с ревом бегут домой, ведь на них уже и смотреть страшно – все в волдырях, зудит, болит и чешется, – Елисея передернуло.

      – А почему же не выкосят все это дело, раз человеческие дети жалятся и не могут запомнить, что эта мерзость опасна? – заинтересовался он вдруг.

      – А некому, – зевнула Кира, и мечтательно посмотрела вдаль. – Говорят, раньше ему не давали спуску, ведь все что было не в лесу засевалось этими всякими растениями, которые люди вечно употребляют в пищу, а теперь поля и засевать-то некому, вот и расплодилась всякая эта дрянь, – она фыркнула.

      – Но как же местные коты? – обеспокоенно спросил Елисей. Уж кому-кому, а котятам он точно не желал зла, и помнил, как тяжело бывало