Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора. Юрий Скуратов

вполне достаточно, чтобы признать выборы недействительными и оспорить результаты победы Ельцина. Но это для нормальной страны, не для нашей.

      Свое недовольство Кремль проявлял и по поводу моих действий в отношении Березовского. Это сейчас Березовский не в фаворе, а тогда он был в пике своей силы и имел неограниченные возможности: с ним заигрывал Путин, он «съел» Ковалева. В те дни Березовский делал в стране все, что хотел. Возбудить против него дело было таким же поступком, как и начать расследование против Бородина.

      Я понимал это, но дело «Андава» – «Аэрофлот», по которому одним из главных героев проходил Березовский, все же возбудил. Тогда же я принял решение об аресте Березовского и заключении его под стражу.

      Очень мощная волна противодействия покатилась на меня и со стороны Центрального банка. Недовольным моими попытками оспорить законность его назначения на пост руководителя РАО «ЕЭС» был Чубайс. Готовил я иски и о непризнании законной сделки по нефтяной компании «Сибнефть» – продаже на залоговом аукционе 51 % ее акций. Тем самым я настроил против себя и Абрамовича – тоже не последнего в стране человека.

      Я чувствовал, что был для многих костью в горле. Однако решающим моментом на чаше весов, перевесившим зыбкое равновесие между мною и Кремлем, стало возбуждение дела «Мабетекса». Начав расследование по «Мабетексу», я сделал своими врагами все Управление делами Президента – мощнейшую структуру во главе с Бородиным, самого президента и его дочерей. Против меня выступила не только практически вся пресловутая «семья», все ее ударные силы, но и весь президентский аппарат во главе с самим Ельциным – фактически вся государственная машина.

      Недовольных мною оказалось слишком много.

      Я думаю, моим основным просчетом стало то, что я допустил образование так называемой критической массы врагов. Мой тыл – Совет Федерации (я не мог быть освобожден указом президента, как Ковалев или Куликов) – давал мне возможность чувствовать себя более-менее уверенно. Но мне этого запаса не хватило.

      Если говорить откровенно, я не предполагал, что концентрация противостоящих мне сил окажется столь мощной.

* * *

      Начиная борьбу с отечественной коррупционной верхушкой, мне надо было, наверное, избрать другую тактику: «воевать» не со всеми сразу, а сперва одно дело до конца довести, потом за следующее браться. С другой стороны, я не мог тянуть: дескать, закончим расследование по «Аэрофлоту», примемся за «Мабетекс». Я действовал, как процессуальная фигура – кто же знал, что наша страна окажется настолько криминализованной даже в самых верхах.

      Продажные выборы 1996 года

      В 1996 году Ельцин мог остаться у власти только двумя путями: либо силой, либо купив президентские выборы. Он предпочел купить.

      Как утверждает Филипп Туровер, по опыту работы в московском представительстве «Banco del Gottardo» знавший много кремлевских секретов, в конце 1993 года Ельцин подписал секретный указ, предусматривающий создание особых финансовых фондов.