Как поплывет ковчег мой... Испанец

гонять на своей лодке, а затем, уже после армии, давал уроки экстремального вождения, сразу вытолкав его на загруженную магистраль. Ух, как же он нервничал тогда, но зато очень быстро всему научился. Меня же потом отчитывали мои родители, потому что Игорь так и ездил теперь до позднего вечера, постоянно задерживаясь по своим, как он говорил, «разным» делам. Повзрослев, он много раз уже сам подставлял мне плечо.

      Старшие братья были из другого мира: с Колей у нас разница двенадцать лет, с Сашей – девять. У них были свои, общие, но совершенно недоступные нам компании и интересы. Впрочем, иногда мы все же попадали в поле их зрения. Точно так же, как я учил кататься на велосипеде Игоря, меня учил Коля – на своем, гоночном, который был раза в два больше меня, так что я едва доставал мысками до земли. Наука все же была освоена, я быстро навострился крутить педали и держать равновесие, и гонял на этом велосипеде с утра до самого вечера.

      С Сашей же мы ходили на Москва-реку: он здорово умел нырять и был отличным пловцом – помню, как однажды на спор переплыл реку в самом широком месте туда и обратно. Иногда он водил меня на голубятню, принадлежавшую его другу – раньше такие голубятни были практически в каждом дворе. Еще он рассказывал мне о том, что такое уважение – в первую очередь, к родителям. Мне не раз от него доставалось за мелкие хулиганства и серьезные шалости – когда я не хотел идти в сад, или перечил, или не слушался старших сестер.

      Сестры мои были намного старше меня, а Людмила, которой я в каком-то смысле обязан своим именем, так и вовсе годилась нам с Игорем в матери – ее старшая дочь Марина, родилась буквально через год после рождения Игоря. Когда я появился на свет, Люда еще жила вместе снами, но буквально через пару лет вышла замуж и уехала жить в Нальчик, на родину нашей матери. Муж ее происходил из известной семьи и был невероятно трудолюбивым человеком. Поначалу большого достатка у них не было, затем появились дети, и все наладилось. Людмила была по-настоящему ЗАмужем: все понимала, все прощала, оставалась преданной все жизнь – словом, делала все так, как учила ее наша мать. До сих пор помню, как ее муж Эдуард, которого я уважаю и о котором до сих пор говорю с трепетом, повторял, что счастье в жизни мужчины возможно лишь с появлением настоящей женщины: именно с ней приходит истинное благо, состоящее из прочной семьи, детей и достатка.

      Через несколько лет вышла замуж и Лена. Лида же в те годы еще жила вместе с нами, опекая меня и младшего брата. Именно с ней я впервые в жизни попал в Большой театр – в честь юбилея Майи Плисецкой давали «Лебединое озеро», и она сама вышла на сцену, несмотря на свои шестьдесят лет. В следующий раз я видел «Лебединое озеро» уже взрослым седым человеком, в Барселоне, на гастролях Мариинского театра. Но это уже совсем другая история.

      Лена и Лида читали мне сказки перед сном, пели колыбельные песни. И Людмила тоже пела мне песни – но особенные, в виде молитв, и их я запомнил на всю жизнь.

      Когда мне исполнилось три, я впервые стал дядей. Еще через