Тайны имперской канцелярии. Сергей Викторович Пилипенко

а, что же с самой папкой. О чем там?

      – Да, так, – неохотно отвечал все тот же советник, – все  на  «О».

      – И что сие значит? – любопытствовал дальше царь.

      – Околот, острог, окрыжник и т.д., – начал было ломать комедию тот.

      – Ладно, отвечай открыто, – резко сказал царь, склоняя голову в его сторону.

      Человек подошел ближе и шепнул на ухо царю несколько слов.

      – Что ж, весьма серьезно, стоит над этим подумать, – ответил император, снова облокачиваясь на спинку своего царственного стула.

      – Меры я принял, – доложил тут же советник, – но, на всякий случай, решил  убрать часть особо важных документов в другое помещение.

      – И куда же? – уточнил  царь.

      Тот снова подошел к  нему вплотную и прошептал на ухо.

      – Ну, что за жизнь такая, – вслух произнес император, – даже поговорить нельзя спокойно в своем кабинете.

      – То-то и оно, – согласился с  ним советник, снова отступая в сторону и садясь в предложенное ранее кресло.

      – Итак, кому-то понадобилось полюбопытствовать, – продолжил царь, нервно перебирая  пальцами по кончику подлокотника своего стула, – что ж, будем искать. Сколько дней вы хотите?

      – Я думаю, трех-четырех будет достаточно, – отвечал ему глава канцелярии.

      – Согласен, действуйте, но не забудьте: я ко всему прочему отношения не имею.

      – Я знаю, – чуть улыбнулся советник, – вы бы просто пошли и взяли, что нужно.

      – Нет, я не взял бы, – возразил ему царь, вставая, дав этим понять, что  аудиенция закончена, – я просто приказал бы принести сюда и  положить на  этот  стол.

      – Согласен, – в свою очередь, произнес человек и, поклонившись слегка  головой, развернулся и зашагал прочь из комнаты.

      Царь снова сел, забарабанив пальцами по столу. Вошел камердинер и, как бы извиняясь за столь долгое отсутствие, произнес:

      – Государь, видит бог, я торопился, но еле успел, – при этом поднимая свои  красные глаза на царя.

      – Ты что, лицо окунал в это? – удивленно спросил тот.

      – Да, – ответил слуга, – вы ведь приказали и мне принять все это.

      – Да, приказал, – согласился царь, – но ведь не умываться, а принять немного внутрь и тело чуть-чуть растереть.

      – Извините, значит, я ошибся, – отвечал ему камердинер.

      – Ладно, ничего не произойдет, если пойдешь и помоешь холодной водой  лицо и побыстрее, а то глазья свои сожжешь. Иди же скорее.

      – Сию минуту, – сказал слуга и бегом кинулся на выход.

      Очевидно, от раствора сильно пекло лицо и сами глаза.

      – Вот, дурья голова, – сокрушился царь, – видел же, как я это делаю. Специально, что ли?

      Но так и не найдя ответа, царь, пройдясь по комнате несколько paз, снова сел за стол и начал перебирать бумаги.

      Под руки попался документ о казни нескольких мужицких семей за околотничество, и царь как-то непринужденно вздохнул:

      – Не унимаются  звери. Век казни, а толку мало. А может, мало казню? – задумался он