Тайны имперской канцелярии. Сергей Викторович Пилипенко

Холодный, почти  резкий воздух сжимал человеку его легкие.

      Но он, не обращая на все это внимания, шел по тихому переулку и крепко сжимал под мышкой драгоценную папку.

      Здесь было все его состояние, а, точнее, он сам: давно забытый людьми и давно отвергнутый ими, как величина большая по смыслу и по самому светскому положению.

      Человек был обыкновенным вором, и это задание ему поручили совсем недавно, дав как предварительное вознаграждение какой-то пошлый костюм и эту злополучную горохового раскраса бабочку.

      Он с силой рванул ее тут же свободной рукой и бросил на мостовую, но затем, пройдя всего лишь несколько шагов, все же вернулся и подобрал, сунув небрежно в карман, в котором слегка позвякивали его подобранные ключи  от наружной двери тайной канцелярии.

      Пристав, дежуривший в ту ночь возле нее, был у знакомой ему дамочки, которая всего лишь за небольшую плату согласилась в этом помочь.

      А тот, сидевший внутри, был с вечера подпоен вином со снотворным, так  же  удачно подсунутым в качестве рождественского подарка.

      Человек был в костюме, хотя на улице стояла зима, но это его не смущало. Бывало в стужу встретишь и вовсе раздетого, но это ведь не обозначало, что он вор, либо кто-то еще.

      Так ходили многие из горожан, не желая лишний раз пачкать верхнюю одежду и сохраняя свои меха. Конечно, многим бы показалось странным, что человек, шедший по улице в такую ночь, был не обут  как все в галоши, а просто в легкие парусиновые туфли, повидавшие на своем веку многое и, очевидно, многих, судя по их расползающемуся в стороны виду и уходящими вверх и в стороны носками.

      Но в то же время, его легко можно было принять за бежавшего домой горе-любовника, застигнутого на месте преступления чьим-то мужем.

      Единственным подозрением была папка, которая слыла под рукой, и время от времени оборачивающийся назад взгляд, почти  бежавшего человека.

      Но и это вполне  весомо могло сойти за правду, если отнести его же к категории каких-то студентов-десятников, разгуливающих часто по улицам с подобными бумагами под рукой.

      Но вот вскоре улица подошла к концу, и человек свернул во двор. Опустившись по  довольно темной лестнице, он тихо, но в то же время  четко постучал: сначала два, а затем кратко три раза.

      Дверь приоткрылась, а потом мгновенно открылась, и человека  почти силой втянули внутрь.

      Послышались небольшие звуки борьбы, а затем все стихло.

      Спустя минут пять  в маленьком тусклом окошке загорелся свет, и появилась человеческая тень.

      Через время свет погас, тень исчезла. Затем дверь скрипнула и высокий, довольно хорошо одетый человек вышел спокойно на улицу, держа в руках маленький чемоданчик.

      Цилиндр украшал его голову, а легкая трость придавала полный этюд его костюму, определяя к той изнуряющей себя категории населения, которую зачастую можно было отнести к дворянской или, в крайнем случае, мещанской.

      Но внешность порой бывает обманчива, и это дает право на то, чтобы человек не всегда верил своим главам,