Эссе, статьи, рецензии. Сергей Гандлевский

помнишь ли ту простоту,

      с какой потеряли и вновь навели

      к приезду родных чистоту?

      Когда-то мы были хозяева тут,

      но все нам казалось не то:

      и май не любили за то, что он труд,

      и мир уж не помню за что.

      А поскольку личную трагедию, даже если это трагедия естественного старения, сейчас миллионы соотечественников списывают на историю, Денис Новиков спиной чувствовал народную поддержку, что и позволило ему отважиться на написание такого шедевра, как стихотворение под названием “Россия” – ни больше ни меньше. И не зря ему предпослан эпиграф из Александра Блока: тот по-родственному звал родину “женой”, Новиков – “мамой”:

      Ты белые руки сложила крестом,

      лицо до бровей под зеленым хрустом,

      ни плата тебе, ни косынки —

      бейсбольная кепка в посылке.

      Износится кепка – пришлют паранджу,

      за так, по-соседски. И что я скажу,

      как сын, устыдившийся срама:

      “Ну, вот и приехали, мама”.

      Мы ехали шагом, мы мчались в боях,

      мы ровно полмира держали в зубах,

      мы, выше чернил и бумаги,

      писали свое на рейхстаге.

      Свое – это грех, нищета, кабала.

      Но чем ты была и зачем ты была,

      яснее, часть мира шестая,

      вот эти скрижали листая.

      В стихах Новикова наглядна дорациональная природа поэзии – его Муза вообще не грешит умом. Будучи развернутыми в строчку, эти строфы для просвещенного сознания мгновенно превращаются в набор банальностей с душком. Но применительно к подобным стихам Дениса Новикова уместно переиначить слова Пушкина: плохая история, но зато какая смелая поэзия!

      Он вообще автор реликтового склада, чуть ли не племенного, недаром он искренно тосковал по старой как мир идиллии – “народ и его поэт” – и даже сложил об этом прекрасное стихотворение:

      Разгуляется плотник, развяжет рыбак,

      стол осядет под кружками враз.

      И хмелеющий плотник промолвит: “Слабак,

      на минутку приблизься до нас”.

      На залитом глазу, на глазу голубом

      замигает рыбак, веселясь:

      “Напиши нам стихами в артельный альбом,

      вензелями какими укрась.

      Мы охочи до чтенья высокого, как

      кое-кто тут до славы охоч.

      Мы библейская рифма, мы “плотник-рыбак”,

      потеснившие бездну и ночь.

      Мы несли караул у тебя в головах

      за бесшумным своим домино,

      и окно в январе затворяли впотьмах,

      чтобы в комнату не намело.

      Засидевшихся мы провожали гостей,

      по углам разгоняли тоску,

      мы продрогли в прихожей твоей до костей,

      и гуляем теперь в отпуску…”

      Талант – явление в первую очередь биологическое. Но “небесный дар” сразу же берут в оборот культура и традиция страны рождения и возмужания – родины. Конечно же, немаловажно, как распорядится своими способностями их обладатель. Но не будем преувеличивать свободы