Лухари. Ирина Кова

гонку. Он хочет меня этим задеть, как будто не понимает, что это последнее, что меня интересует. Ты же знаешь, я легко проживу без светской жизни, она меня, в отличие от Анны, скорее тяготит.

      Таш понимающе кивнула.

      – И нет надежды на мировую? – робко спросила она.

      – Ни единого шанса… – Каролина выудила из чемодана Таш длинное серебристое платье, расправила перед собой на вытянутых руках и, внимательно осмотрев, словно придя к какому-то заключению, повесила на вешалку. – Но я буду биться до конца! – твердо произнесла она.

      – И как он мог так измениться?.. – вздохнула Таш.

      Она вспомнила их сказочную свадьбу здесь, в Монако. Всего четыре года назад казалось, что их ждет долгая счастливая жизнь, пока смерть не разлучит…

      – Он был таким с самого начала, просто я была слишком молода и наивна, чтобы это понять. Ладно. Довольно обо мне. Лучше расскажи, к какой там любви ты готова?

      Через двадцать минут девушки спустились в гараж. Таш оглядела подругу. Элегантный стиль Каролины, облаченной в белые льняные брюки, шелковый топ и балетки, был уместен скорее в английском Оксфордшире, нежели в блестящем Монако, где женщины норовили подчеркнуть свои роскошные формы облегающими туалетами. Всего за пять минут черный «Астон Мартин», о существовании которого Хью, по всей видимости, забыл, домчал их до клуба «Монте–Карло Бич». Раскинувшийся на небольшом мысе, прямо перед Рокебрюном, «Бич Клаб», несмотря на свое название, формально находился на территории Франции. Благодаря этому, казалось бы, незначительному факту, он мог похвастаться большей территорией, чем клубы самого Монако, где каждый сантиметр земли был на вес золота. Клуб представлял собой отель и полоску заасфальтированной береговой линии, называемой «пляжем». На «пляже» в несколько рядов выстроились полосатые тенты, которые можно было арендовать на год или на сезон. Представители старшего поколения прятались от дневного солнца в тени навесов, дети резвились возле бассейна, молодежь лениво прогуливалась по розовым дорожкам клуба.

      Таш глазела по сторонам. Ее густые каштановые волосы развевались на ветру, длинные стройные ноги в кружевных шортах ловили восхищенные взоры проходящих мимо мужчин и завистливые взгляды женщин. Каждый мог вдоволь насладиться видом ее загорелого тела, тонкой талии и полной груди, подрагивающей в такт ее шагам под простой прилегающей майкой. Таш пробиралась между столами, не смотря ни на кого, но улыбаясь всем и каждому.

      Ресторан был полон. Как всегда, в канун Гран–при в Монако съезжался бомонд со всего мира. Гран–при с доисторических времен застолбил себе место в светском календаре любого уважающего себя джет–сеттера, выступая логическим продолжением кинофестиваля, проходившего по соседству в Каннах. Европейский бомонд зачастую жаловал своим вниманием лишь сам Гран–при, путешествие до которого на машине из близлежащих Милана или Женевы занимало всего несколько часов, или час лету из Парижа и Лондона. Американские же джет–сеттеры перебирались в Европу в середине