Формула Гераклита. Кирилл Бенедиктов

вымер. Пусто было в лабиринтах узких темных улочек, на огромных просторных форумах, на широких набережных, в аллеях роскошных садов – город выглядел гигантским безжизненным макетом. Потом Ян увидел, как внизу, прижимаясь к стенам домов, крадётся человек с большим тёмным свёртком на плече. Из свёртка высовывалась жёлтая рука с тонкими, как у скелета, пальцами. Дальше, на вымощенной белоснежным сахарным мрамором площади перед Ипподромом сидел нищий в грязных лохмотьях и остервенело рвал зубами дохлую кошку.

      В порту солдаты длинными пиками сталкивали в воду полуголых чёрных матросов, пытавшихся сойти на берег с потрёпанной штормами грузовой посудины. Матросы вопили и ругались, один, самый сообразительный, быстро поплыл прочь и вылез на причал на безопасном удалении от солдат. Показав им неприличный жест, темнокожий юркнул в щель между сараями и был таков.

      Измождённая седая женщина рвала на себе волосы над умирающим ребёнком. Могучий мужчина нёс на вытянутых руках тело возлюбленной. Облачённые в тёмные одежды могильщики огромной лебёдкой втаскивали сеть с трупами на вершину полуразрушенной башни крепостной стены. На пороге величественного златоглавого собора лежал мёртвый священник, сжимавший в окоченевшей руке украшенное драгоценностями распятие.

      Невидимые крылья несли Яна к императорскому дворцу. Площадь, над которой он завис, была оцеплена двумя рядами длинноволосых стражников-северян. Стражники охраняли покой Юстиниана, который и сам заразился чумой от одного из придворных – но, в отличие от миллионов жителей Восточной Римской империи – выжил.