«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть III. Пермская духовная семинария начала XX века. Василий Алексеевич Игнатьев

время чтения своих воспоминаний.

      Часть III. ПЕРМСКАЯ ДУХОВНАЯ СЕМИНАРИЯ НАЧАЛА XX ВЕКА

      Посвящается

      Ивану Степановичу

      Богословскому

      Старая Пермь*

      Ещё в раннем детстве я иногда рано утром подслушивал разговор родителей за их утренним чаем, когда мы, дети, ещё только начинали поднимать свои головы с подушек, а потом соскакивали со своих постелей, разбросанных по всему полу нашей «горницы». В разговоре родителей, приглушённом, чтобы не разбудить детей, можно было уловить отдельные слова: Пермь, Мотовилиха, Козий загон, Пересыльный замок, Управа, Вогулкины, Демидовы, Любимовы и пр. Постепенно, возрастая, я, наконец, понял, что речь шла о Перми, о каком-то городе, с которым было связано прошлое нашей семьи. Позднее я узнал, что старшие брат и сестра родились в Перми и что начало своей супружеской жизни наши родители прожили в Перми. Узнал я также, что и родина нашей матушки на севере Пермского края, около Чердыни, в селе Покча, и что вблизи Перми и в самом городе есть родственники по линии матушки: родная сестра её Антонина Ивановна Тетюева, проживающая в самой Перми, родной брат Василий Иванович Тетюев, священник, живший в Полазне, а потом в Нердве, и два дяди: Иван Алексеевич и Андрей Алексеевич Никитины26, оба протоиереи, Андрей, живший тогда в Перми, и Иван, живший в Мотовилихе.27 Тётушка Антонина Ивановна временами наезжала к нам в Течу после кумысолечения в Караболке, полурусской-полутатарской деревушке, расположенной в сорока верстах от Течи. По её внешнему виду и манере держаться я и составил себе представление о городских жителях. Брат Алексей часто рассказывал о своих поездках к деду Василию в Нердву или Полазну, а также и о Перми и Каме, о своей семинарской жизни. На основании всех этих сведений о нашей родне в Перми и около неё, я в 1902 г. ехал для поступления в Пермскую духовную семинарию с чувством, похожим на то, что я ехал к хорошо знакомым мне родственникам, а Пермь представлялась мне не чужим, а до некоторой степени родным городом. С таким именно чувством и началось моё знакомство с городом.

      После замкнутой жизни в стенах Камышловского дух[овного] училища, жизнь в условиях семинарии мне показалась прямо раем, а представленные в распоряжениях семинаристов свободные часы с 2-х до 5 часов казались бесценным кладом, и жадно набросился на изучение города. Всё мне тогда казалось в увеличенном масштабе.

      ***

      Главные ворота города

      Единственной дверью, через которую город был связан в зимнее время, в период ледостава28, был вокзал станции, именуемой теперь Пермь 1-ая. Раньше он был оживлённее, потому что он был на главной железнодорожной линии.

      Я любил ходить на этот вокзал так ни зачем, посидеть на круглом мягком диване в 1-ом классе, встретить на перроне проходящий поезд, потолкаться среди проезжающей публики, ощутить, одним словом, движение, жизнь и отправиться к себе, в семинарию. На этот вокзал мы, семинаристы,

26

Никитин Андрей Алексеевич (1837-после 1917) – окончил Пермскую духовную семинарию в 1860 г. Протоиерей Успенского собора Пермского Успенского женского монастыря в 1901-1916 гг., духовник градо-Пермского духовенства.

27

Протоиерей Иоанн Алексеевич Никитин был родом из села Покчи Чердынского уезда. Автор в своих воспоминаниях называет протоиерея И. А. Никитина своим дедушкой или дядей, по всей видимости, он приходился В. А. Игнатьеву двоюродным дедом.

28

«с внешним миром в масштабе всего государства и дальше». (Примеч. автора).