Дом падших ангелов. Луис Альберто Урреа

Будешь и дальше шлепать своими надутыми губищами, детка, увидишь, что случится.

      Сестра насмешливо ухмыльнулась.

      – Ненавижу, когда ты так на меня смотришь, Мышка.

      – Да неужто?

      – Я в порядке, ясно?

      – Ясно. – Она выпустила дым колечками.

      – Слушай, – не унимался он, – я чист. Честно.

      – Ты уверен?

      – У меня нет проблем. Только если слегка расслабиться. У меня есть на то причины. – Он похлопал себя по бедру, но попытки вызвать сочувствие на сестру больше не действовали.

      Держа сигарету на отлете, она кивнула:

      – Ага, а у кого их нет? – Прищурилась. – А на прошлой неделе ты спер мою машину.

      – Я, по крайней мере, не Браулио.

      – Мы говорим не о Браулио.

      – Ну да, ну да. – Но Лало отлично понимал, что если хочешь сменить тему, достаточно просто упомянуть имя погибшего брата.

      И они стояли молча, исчерпав обвинения и издевки. Им нечего было добавить. И оба просто смотрели себе под ноги.

      – Нам пора, – нарушил молчание Лало.

      – Папа, – ответила она.

      – Да. Старый добрый папа. Ему нужна помощь.

      – Чем мы и занимаемся.

      – Да провались оно.

      И они вошли в дом.

* * *

      – Я никогда не болел. Я никогда не опаздывал. Я вечно откладывал отпуск.

      – Молодец, Флако. – Жена похлопала его по плечу.

      – И ради чего.

      – Не знаю.

      – Это не вопрос, Флака. Это утверждение.

      – Ага.

      – Или вопрос самому себе.

      – Eres muy filosofico[32], – заметила она.

      Минни опять возилась в ванной, взбивала волосы в прическу и брызгала лаком. И зачем она так надралась вчера? Голова гудит. Старший Ангел все понимает. Видит по глазам.

      – Мне плевать на работу, – продолжал он. – Какая это была глупость, Флака. Жаль, что мы не съездили в Гранд-Каньон.

      – Молодец.

      Перла с трудом защелкивала застежки пояса для чулок. А он наблюдал за ней. Кто в наше время еще носит пояс для чулок? Пристегивает к нему капроновые чулки? У него была такая эротическая фантазия – юбка слегка приподнимается и пальцы тянут прозрачную ткань чулок вверх к бедру.

      В юности он опускался на колени у ног взрослых женщин, которые натягивали чулки, сидя на стуле. Раздвинув ноги. «Не тронь! Только смотри». Их подарок ему. Теплый запах детской присыпки и женской секреции. Его торопливые взгляды украдкой на мелькающие белые латексные холмики между бедер. Их ловкие пальцы, прихватывающие капрон застежкой. «Только посмотреть», – командовали женщины, по его румянцу понимая, какую страсть они выпускают на волю.

      Сейчас никто такого не делает, кроме его Флаки.

      – Мне нравятся твои ноги, – сказал он.

      Жена изумленно уставилась на него.

      – У нас нет на это времени, – попеняла она.

      – Кто это сказал?

      – Ты.

      Можно подумать, он на что-то способен.

      – Ладно. Пора идти, – согласился он. – Но мне все равно нравится смотреть. Люблю твои бедра.

      – Si, mi amor[33].

      – Аппетитные.

      – Travieso

32

Здесь: ты такой философ (исп.).

33

Да, любовь моя (исп.).