Белый Клинок. Александр Мазин

застыл, будто высеченный из камня. Массивная голова сливалась с кронами деревьев. Широко расставленные, чудовищно толстые задние лапы вросли в землю черными изогнутыми когтями. Могучий хвост обернулся вокруг ствола. Закругленный кончик его, повисший в воздухе, как побег зеленой лианы, не шевелился.

      – Долго нам ждать? – спросил Несмех.

      – Не знаю, может быть, несколько часов. Если мы попробуем уйти, он наверняка нас заметит.

      – Несколько часов? Выждать, пока стемнеет…

      – Большой! Когда стемнеет, он сразу увидит нас! В темноте он намного лучше видит живое! Свет ему мешает.

      – Как так может быть?

      – Не знаю! Нам надо уйти отсюда до темноты!

      – Может, взобраться на дерево?

      – Ты не успеешь! Сорок шагов для хорахша – один прыжок. Шевельнись – и ты у него в зубах! Подожди! Время еще есть. Может, появится кто-то, кем он заинтересуется… Или заснет. Мы увидим, если он закроет глаз. Пока остается только ждать.

      И они ждали. Прижавшись к толстым, выступающим из земли корням лесного великана, Несмех позавидовал крабам: тем было наплевать на огромного хищника.

      Хорахш качнул тяжелой головой. Пасть его приоткрылась, из нее выскользнул толстый мокрый черный язык и смахнул крупную древесную лягушку, ползшую по стволу. Пасть захлопнулась, белая пленка задернула желто-зеленый глаз.

      – Попробуем! – Эйрис осторожно приподнялась.

      И тут переменился ветер.

      Несмех увидел, как ноздря ящера превратилась из узкой щели в круглую дыру. Огромная голова резко дернулась. Теперь оба глаза смотрели на них. Эйрис застыла, но сейчас это уже не имело значения.

      Хорахш их увидел!

      – Бежим, пока он не напал! – взволнованно прошептал конгай.

      – Бесполезно! – Эйрис сказала это в полный голос. Больше не имело смысла прятаться.

      – Чего он ждет? – нервничая, спросил Несмех.

      – Ждет, когда мы побежим! Но если мы не сдвинемся с места, он все равно нападет! – Голос девушки был абсолютно спокоен и лишен эмоций. Несмех знал: когда она говорит так, то предельно сосредоточена.

      – Мы будем драться?

      – Ни тебе, ни мне с ним не справиться!

      – А на дерево? – спросил Несмех.– Ты успеешь взобраться на дерево?

      – Я отвлеку его! – очень медленно Эйрис принялась поднимать лук.– А ты попробуй…

      Щелкнула тетива, и огромная голова чудовища шевельнулась. Стрела, направленная в круглый глаз, попала в алое пятно рядом с ним. И застряла в глянцевой коже, войдя не больше чем на глубину наконечника. Стрела, с пятидесяти шагов прошибающая доску в четыре пальца толщиной.

      Туловище ящера упало вперед, огромная пасть распахнулась. Из пульсирующей черной глотки вырвалось оглушительное шипение. Хвост взвился вверх, ударив содрогнувшуюся ветвь.

      Эйрис толкнула Несмеха, отбросив его вправо:

      – Лежи!

      А сама метнулась в другую сторону. Выхваченный меч полыхнул в ее руке.

      Несмех не успел коснуться руками земли, а клыки ящера уже ободрали кору там, где он только что стоял.