Горячая Луна. Номен Нескио

такелажной оснастки. Он пробил тебе ногу, а я его вытащил. Так что лежи и не двигайся.

      – Дай мне воды, – простонал Блез, облизывая потрескавшиеся губы.

      Незнакомец приблизился и, усевшись на колени, поднёс к губам Пежо маленькую пиалу.

      – Выпей отвар. Это должно помочь, – произнёс он, чуть приподнимая голову француза.

      Сделав несколько глотков, Блез поморщился от нестерпимо горького вкуса.

      – Надо пить, – настоятельно произнёс сарацин, – Если хочешь жить, лучше пей.

      Пежо выпил. Араб отставил пиалу и, закатав рукава халата, переместился к ногам Блеза, разматывая длинный лоскут отреза, которым была замотана рана.

      – Мы же попали в шторм…. Да, да…, теперь я припоминаю, – заговорил француз, оглядываясь на берег.

      – Да уж, – согласился Хайри, – Надо было вовремя убирать паруса, тогда бы не рухнула мачта. «Баярд» отнесло слишком близко к берегу, и он налетел на камни. Была ночь, что тут можно было разглядеть.

      Осмотрев рану, он добавил:

      – Однако тебе повезло, что ты оказался на берегу.

      – М-м-м, – застонал Блез после того, как араб нажал на рану пальцами.

      – Будь мы сейчас на корабле, ты бы быстро сгнил, хотя мне не очень нравится твоя рана, но кости целы.

      – Почему?

      – Там всё гниёт, уж поверь мне…. Черви, крысы, плесень….

      Блез поморщился то ли от боли, толи от брезгливости и произнёс:

      – Но мне нужно в Иерусалим.

      – Мы не можем пока уходить отсюда, – ответил сарацин, накладывая мазь, – На корабле много полезных вещей. Мёртвый конь обеспечит нас мясом и бульоном, но это ненадолго. Даже в вяленом мясе я нашёл червей, но есть оливковое масло, бобы и рис, а вот с пресной водой не всё хорошо. А ещё я нашёл бочонок с мёдом и скипидар. Я сделаю мазь и постараюсь снять воспаление. Скоро отлив и я опять пойду к кораблю.

      – Мёртвый конь?

      – Да. Конь. Только чей он был, я не знаю. Его перевозили, подвесив к потолку.

      – Зачем к потолку?

      – Так он мог перенести качку и не сломать себе ноги. Но он погиб…. Так и лежит привязанный.

      – Ты лекарь?

      – Ну я бы так не говорил. Но жизнь заставила немного научиться.

      – А как твоё имя?

      – Хайри…. Европейцу трудно запомнить моё имя полностью, так что обращайся ко мне просто Хайри.

      – А моё, Блез Пежо. Всё просто…. А-ай…! – вскрикнул француз.

      Араб осторожно потрогал заплывший глаз раненого и рассечённую бровь.

      – По-хорошему надо бы тебе тут зашить, но вот не чем…. Значит Пежо?

      Он скривился от боли и в ответ лишь закивал головой. Не обращая внимания на крики и стоны, Хайри вернулся к ране на ноге.

      – Ты говоришь на моём языке. Где ты научился? – спросил Блез.

      – На галерах…. Я был на галерах…. Вернее на галере, гребцом.

      – Да