Увидеть солнце. Сергей Москвин

добровольцам подойти ко мне.

      Сергей удрученно вздохнул. В кои-то веки представился случай проявить себя. Даже если боевому прикрытию ремонтной бригады ровным счетом ничего не придется делать, дальняя разведка туннеля, да еще с заходом на Маршальскую, – это событие. А вместо этого ему предстоит набившее оскомину дежурство на блокпосту или еще более скучный обход перрона. Но спорить с отцом, когда тот уже принял решение, бесполезно. Вот если бы он был не стажером, а полноправным бойцом дружины, как Дрон…

      Его мысли прервал резкий окрик отца:

      – Ты что, пьян?!

      – Чуть расслабились с вашим сыном после тренировки. По глотку браги всего. Между прочим, это он…

      Но отец не стал слушать оправданий Дрона.

      – Остаешься на станции! – отрезал он. – Остальным получить оружие в оружейной. Через пять минут выдвигаемся.

      Когда перрон опустел, Сергей подошел к Дрону:

      – Не бери в голову. Ты же знаешь отца. У него принципы.

      Вопреки его ожиданию, Дрон вовсе не выглядел обиженным или раздосадованным.

      – Да и хрен с ним! – отмахнулся он. – Думаешь, мне охота в перегоне шпалы считать, да крысиный помет месить? Уж лучше здесь, в тепле и сухости.

      – Зачем же ты тогда вызвался? – удивился Сергей.

      – Зачем-зачем, – передразнил его Дрон. – Много ты понимаешь…

* * *

      Красные светодиодные цифры станционных часов ярко светили в полумраке станции. Часы имели встроенный аккумулятор, поэтому не гасли даже при отключении электричества. Они служили не столько счетчиком времени, сколько символом организованности и порядка, не позволяя жителям Рощи провалиться в пучину хаоса. По словам отца, порядок поддерживался далеко не на всех обитаемых станциях. На некоторых из них царили совершенно дикие варварские обычаи. Там могли запросто избить до полусмерти, ограбить, а то и убить. Просто так, без всякой причины, лишь для того, чтобы завладеть чужим оружием, снаряжением, едой или понравившейся женщиной. Хаос наступал не сразу, а постепенно. И первым шагом на пути к нему, как правило, становилось нарушение устоявшегося распорядка дня, соблюдение которого было невозможно без точного подсчета времени.

      Глядя сейчас на сменяющиеся цифры станционных часов, Сергей был уверен: на его родной станции люди никогда не допустят ничего подобного. Самостоятельно или вместе с жителями соседней Маршальской они обязательно исправят поломку, и в Рощу вновь потечет электричество. Возобновятся школьные занятия, где детей будут учить читать и писать, рассказывать им об истории человеческой цивилизации, уничтоженной два десятилетия назад ядерной Катастрофой. Лида и ее подруги будут выращивать на плантации салат, петрушку и прочую зелень, животноводы – ухаживать за свиньями, повара – кашеварить, челноки – торговать, а бойцы станционной дружины защищать этот маленький и хрупкий, но обжитой и по-своему уютный мир.

      – О чем задумался, Серж? – вернул его к реальности голос Дрона.

      – Да так, – неопределенно ответил Сергей. – Хорошая все-таки жизнь у нас на станции.

      – Хорошая… –