Светлячок для Летучего Голландца. Алиса Лойст

Если бы нормальный был, тогда ладно. Может, хватит на сегодня?

      Любаня похлопала ресницами обиженно, покачала головой с сожалением. С ее комплекцией такая доза выветрится быстро. А сегодня еще такой повод напиться, даже несколько.

      – Друг еще называется.

      – Правильно. Все верно – я друг твой сердечный. И не дам тебе явиться перед светлыми очами мужа в таком срамном виде. И испортить все самой.

      Разлили остатки.

      – Давай за любовь. Чтобы каждая из нас любила, была любима, чтобы это все совпало. И жили мы в мире, согласии…

      – Ага, жили, пока смерть не разлучит нас всех. Аминь!

      – Светка! Ну, что за язык! Язва ты.

      – Да. Пей уже.

      Посидели молча. Я достала из холодильника пирожные и сразу же отправила одно из них в рот. Вот оно – блаженство! Приплясывая, подошла к плите, включила конфорку и поставила на нее чайник. Сделав несколько пируэтов, выставила чашки на стол.

      – Тебе чай или кофе?

      – Давай кофе. А то что-то глаза слипаться начинают. Вроде и выпили немного. На двоих даже не целая бутылка.

      – Это от стресса. Тебя догнало быстрее.

      – Наверное. Или старость.

      – Что за глупости мы тут несем?

      – Почему глупости? Может правда, он нашел молодую, красивую, легкую, необремененную тяжелыми думами о семейном быте и тому подобном…

      Она смотрела на меня, будто видела впервые.

      – Наблюдала за тобой сейчас. И начала понимать, почему Олег бегает от жены к тебе.

      – И почему же? Расскажи, прям самой интересно стало, – непонятное раздражение разлилось внутри. Да, конечно, все вокруг всё знают, понимают гораздо лучше меня. И не важно, что любовница я, а не миссис Психолог напротив.

      – Отдыхает. А, если и решает проблемы, то для него они не шибко тяжелы. Можно потом и выпендриться, гоголем походить, – привстав, изобразила этого самого «гоголя», с гордо выпяченной грудью и очень серьезным лицом. В ее исполнении выглядело уморительно и самое интересное, что очень похоже на оригинал.

      – Ты была сейчас на редкость близка к обычному образу Олега.

      И, не успев договорить фразу до конца, захохотала. Она, еще раз выпятив грудь, прошлась по кухне, но сама не выдержав, согнулась пополам от смеха и присела на табуретку.

      – Ох, Светка! Как же я тебя люблю!

      – И я тебя тоже люблю. Ну, что будем кофе пить, а то скоро остынет уже.

      – Пусть стынет. Еще раз поставим. Хочу сегодня наговориться, насидеться с тобой. Может еще напиться…

      – Ой, нет. Хватит на этот вечер. Решилась? Идем на дело?

      Лицо у подружки сразу скуксилось. Оно и понятно. Одно дело говорить, потрясать кулаком и им же утирать слезы, гневаться. Подозревать и так далее, но на моей кухне. И совсем другое сделать, что собиралась. Не испугаться увидеть, то о чем только подозревала. Обратного хода не будет.

      – Теперь уже не знаю. Я подумаю пару дней. Просто одиноко было, поговорить не с кем. Выложить свою печаль. Не маме же, в самом деле?

      – Твоей маме? Боже упаси!

      – Вот