Триггер. Вадим Степанов

увольняется и ищет…

      Речь стажёрки прервал раскатистый грудной кашель Михалыча. Похоже, он проснулся от её звонкого голоса. Старый мастер, откашлявшись, потёр ладонью морщинистое лицо и недоумённо уставился на Соболева.

      – Что, – хрипло спросил он, – ситуация?

      – Да, – ответил Кирилл, – собирайтесь. Я на улице машину грею. Оксан, возьми обычный набор.

      Заведя старую «буханку», Соболев закурил. Автоматически включилась магнитола, оставленная водителем на «Милицейской волне». Кириллу не очень нравился репертуар этой радиостанции, и он автоматически крутанул ручку настройки. Через шипение волн зазвучала приятная легкая музыка, которая, к сожалению Соболева, быстро кончилась, передав эстафету «пятиминутному выпуску новостей». Кирилл усмехнулся заставке, в которой сообщалось, что «мы делаем новости», и хотел уже выключить, но первая новость заставила его руку замереть.

      «В результате дорожно-транспортного происшествия… водитель автобуса получил… двадцать девять пассажиров погибло, пятнадцать находятся в… водитель не уступившей автобусу иномарки… смог выжить только пассажир, ехавший на заднем сиденье… в общей сложности погибло тридцать два человека…»

      Соболев уже привычно перевел жертву в условную для себя единицу смерти. Тридцать два Соболева сегодня перестали жить…

      В ночную смену водители не работали, и Соболеву пришлось самому вести машину. Хоть собственного транспорта он не имел, сложностей в вождении не испытывал. А ездить по ночному городу было приятно и просто.

      До места триггеры добрались довольно быстро. Соболев ловко свернул с дороги к магазину.

      – Могли бы и пройтись, – прокомментировал эту браваду Михалыч, – гаишники и по ночам дежурят.

      Про сотрудников автоинспекции сказано было, конечно, больше для красного словца. Триггерские машины практически никогда не трогали – себе дороже останавливать тачку, набитую взрывчаткой.

      Соболев не стал отвечать старому мастеру. Он понимал, что с похмелья жизнь не жизнь.

      Припарковав «буханку» на тротуаре прямо возле входа в магазин, Кирилл два раза просигналил. Ночью, конечно, гудеть – это зло. Но триггеры просто так не приезжают, и дополнительное оповещение о своем присутствии в этом случае во благо. Звякнула железом решётка дверей, и из чрева магазина показалась заспанная рожа охранника.

      – Чё расшумелся? – скрипучим голосом спросил он, подойдя к водительской двери.

      – Триггеры, – привычно произнес Соболев много объясняющее волшебное слово.

      – И чё? – Охранник явно не хотел врубаться.

      – И ничё, – гаркнул злой Михалыч, – сейчас сгорит к хренам ваш ларёк, и будет тебе «чё».

      – Как сгорит? – испугался охранник.

      – Каком кверху, – продолжил орать Михалыч, вылезая из салона уазика, – открывай дверь давай, и всех на выход. Сейчас спасать вас будем.

      Соболев оглянулся на Оксану, которая расположилась на заднем сиденье.

      – А ты говоришь, что он работать не хочет.