Когда смоковница приносит плоды. Настасья Гу

спросит, вероятно, читатель, не раз лицезревший воочию и более достойные внимания глаза. Однако вовсе не разрез или цвет глаз этого юного человека заставлял остальных людей при каждой встрече с ним останавливаться с открытым от удивления ртом. Главным объектом внимания для всех служил его взгляд, в котором никогда нельзя было увидеть ни надменной гордости, ни хитрой усмешки, свойственной всем выходцам из высшего сословия. Но была в нем одна лишь всеобъемлющая всечеловечная кротость и простота, могущая расположить к себе самую строптивую душу. Именно по этому взгляду можно было без труда догадаться, что этот юноша является представителем высшей власти отнюдь неземного происхождения.

      Вторым незнакомцем, появившимся возле Помойного царства, стал огромный величавый синий орел, сидевший на плече у юноши с весьма недовольным видом. Было заметно, что повелитель пернатой братии был не рад своему визиту в здешние края, совершившемуся в большей мере по желанию юного хозяина. Все в этом месте, начиная от заброшенных, покрытых гнойными отходами, просторов горы и заканчивая смрадным воздухом, наполнившим собою всё живое и неживое, вызывало в нем чувство глубочайшего отвращения.

      Однако не прошло и несколько секунд, как гордый житель горных вершин уже вынужден был клокотать от неподдельнейшей радости, которую вызвал в нем появившийся ниоткуда младенец.

      Юноша, заметивший младшего из близнецов несколькими мгновениями позже, тоже пришел в неимовернейший восторг. Быстро подскочив к нему, он сейчас же забрал его в свои полные бескрайней глубокой нежности объятия и, обернувшись к синеглавому спутнику, прокричал в радостном запале, свойственном обычно всем юным незачерствелым сердцам:

      – Трум, посмотри скорее же на это миролюбивое чудо! Его глаза полны действенного созерцания, как у заправского математика. О, как же мне давно хотелось иметь у себя при дворе самого настоящего математика, могущего в одночасье сосчитать наши видимые и невидимые владения, ведь Миспар уже совсем-совсем стар. И мне кажется, что он уже потихоньку выживает из своего светлого ума.