Использование специальных знаний при расследовании преступлений, совершенных по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды. Ч. Н. Назаркулова

Вместе с тем известно, что таких национальностей просто не существует. Российские правоприменители в таких случаях зачастую в обвинительных заключениях и судебных приговорах указывали два мотива преступления одновременно: расовой и национальной ненависти или вражды. Подобная практика вызывает критику у отдельных исследователей. К примеру, А.А. Можегова отмечает, что «при квалификации дел экстремистской направленности правоприменителю не стоит забывать о том, что мотивы расовой и национальной ненависти и вражды – это два самостоятельных мотива, требующие доказывания и обоснования в итоговом судебном решении. Указание в приговоре на наличие одновременно двух рассмотренных мотивов по существу означает, что суд не уделил должного внимания доказыванию наличия конкретного мотива совершения преступления»[27]. Также данный автор, ссылаясь на ч. 1 ст. 73 УПК РФ, отмечает, что «мотив входит в предмет доказывания по уголовному делу, и его не установление, либо неточное установление является нарушением норм уголовно-процессуального законодательства и способно повлечь постановление неправосудного приговора»[28]. Однако следует заметить, что указанная норма требует от правоприменителя доказывания мотивов преступления, а не мотива, поскольку преступное деяние может быть совершено как с одним, так и одновременно с несколькими мотивами. Поэтому нельзя считать, что указание в приговоре одновременно мотивов национальной и расовой ненависти или вражды является грубым нарушением норм закона, способным повлечь постановление неправосудного приговора.

      При этом следует отметить, что установление именно доминирующего мотива необходимо в случаях, когда мотивы, побудившие лицо совершить преступление, указаны в качестве самостоятельных квалифицирующих признаков в разных пунктах одной статьи особенной части уголовного кодекса. В подобных случаях неточное установление доминирующего мотива преступления действительно способно повлечь постановление неправосудного приговора. Пленум Верховного суда Российской Федерации также обращает внимание на недопустимость одновременной квалификации преступлений против жизни и здоровья по анализируемым мотивам и по другим мотивам, предусмотренным в качестве квалифицирующих признаков в других пунктах данной статьи[29].

      У кыргызских правоприменителей трудностей с определением конкретного мотива преступления не возникало, поскольку обвиняемые всегда указывали на конкретную нацию и ее представителей, как вызывающих у них неприязнь.

      Мотив национальной ненависти или вражды по изученным нами уголовным делам, возбужденным на территории Российской Федерации, доминировал в 81,9 % случаев[30]. В Кыргызской Республике только 30 % изученных нами уголовных дел было возбуждено за совершение преступлений, мотивированных национальной ненавистью или враждой[31]. При этом необходимо отметить, что все они были совершены

27

Можегова А.А Экстремистские преступления и преступления экстремистской направленности по уголовному праву Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. М., 2015. С. 44.

28

Там же. С. 44.

29

О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. № 11 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.

30

См.: Приложение № 1, вопрос № 1. Были изучены материалы 49 уголовных дел, возбужденных за совершение преступлений по мотиву национальной, расовой и религиозной ненависти или вражды.

31

См.: Приложение № 1, вопрос № 1. Были изучены материалы 93 уголовных дел, возбужденных за совершение преступлений по мотиву национальной и религиозной ненависти или вражды.