Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга четвертая. Август. митрополит Омский и Таврический Владимир (Иким)

возвышала их души. Такую отраду приносили Сыну Человеческому служившие Ему своим имением (Лк. 8, 3) женщины, среди которых первенствовала самая усердная и чуткая из них, святая Мария Магдалина.

      Можете ли пить чашу, которую Я буду пить?.. (Мф. 20, 22) – вопросил Спаситель учеников, клявшихся Ему в верности. В то время апостолы еще не были готовы пить горчайшую чашу смертную, к которой шел Христос Искупитель. Когда коварные богоубийцы схватили Сына Человеческого, ученики Его разбежались страха ради иудейска. Только один, самый любимый и любящий из апостолов, святой Иоанн Зеведеев, нашел в себе мужество последовать за Учителем до Креста Его. И в этот страшный час испытания женская любовь оказалась самоотверженнее мужской, женщины оказались доблестнее мужчин. «Немощнейший пол явился тогда наиболее мужественным: так все переменилось», – замечает святитель Иоанн Златоуст. Место учеников у подножия Креста Иисусова как бы заступили их матери: здесь были мать апостолов Иакова и Иоанна Зеведеевых, мать апостола Иакова Алфеева. Среди толпы беснующихся христоненавистников, между рядами грозных римских воинов шли за Сыном Человеческим к Голгофе сострадательные женщины, которые плакали и рыдали о Нем (Лк. 23, 27). Среди этих бесстрашных женщин конечно же спешила за своим Исцелителем пламенная галилеянка, святая Мария из Магдалы. Однако здесь она не была первой. Смиреннейшая Дева – Мать, державшаяся поодаль от Божественного Своего Сына в часы Его славы, теперь по праву заняла ближайшее к Иисусу место в час Его позорной казни. Недоступна нам тайна Пречистой души Богородицы, Совершеннейшей во всем роде человеческом, – венце творения Божия, явившейся Венцом венца этого творения. Только Она, Дева и Мать, могла испить всю горечь Голгофской чаши Сына Человеческого, и Ее страдания у Креста Сыновнего были соизмеримы со страданиями Самого Распятого Спасителя.

      Великая тоска терзала тогда и святую Марию Магдалину, но ее горе истончалось в женской слабости, находило облегчение в слезах. Скорбь святой Магдалины была земной, человеческой. А сердце Пречистой Матери истязала нечеловеческая пытка Вселенского Креста Господня.

      Скорбь Матери Божией недоступна человеческому пониманию: такого не могут постигнуть ни наши слабые чувства, ни наш несовершенный разум. Вот замечательные строки поэтессы Анны Ахматовой:

      Магдалина билась и рыдала.

      Ученик любимый каменел.

      А туда, где молча Мать стояла,

      Так никто взглянуть и не посмел…

      Но многое вмещало в себя и горящее любовью сердце святой Марии из Магдалы. Сердцем, полным сострадания, она разделяла безмерные мучения и Распятого Господа, и Пречистой Богородицы, «Матери Господни состраждущи, и слезы точащи». И горчайшие Крестные страдания Спасителя мира смягчались, когда Он видел среди толпы распинателей и лица состраждущих Ему: Лик Пресвятой Матери Своей, лица любимого ученика, святого Иоанна, святой Марии Магдалины и других милосердных и доблестных