Наследница Неба. Александра Неярова

анный судьбой. Но сможет ли она пройди до конца и не оступиться?

      Сожмут мою душу в тисках

      И оденут на сердце оковы.

      Но сбегу, исчезну в чужих мирах.

      Запретный плод будет сорван.

      Сквозь тернистый путь до конца

      Начертано пройти мне судьбой.

      А сделав не тот выбор, укроет тьма

      Душу, и быть мне навеки одной…

      Пролог

      Тук! Тук! Тук!

      По тёмным коридорам древнего храма, шурша церемониальными одеждами, ступала костлявая старуха. Тяжёлые шаги эхом отскакивали от расписных стен, вторя стуку посоха на который она опиралась.

      Войдя в Зал Бесконечности, старуха спустилась по гранитным ступеням и направилась в его центр, где над небольшой, расписанной рунами чашей с доверху наполненной водой висело зеркало. Держащие его золотые цепи тихо позвякивали от слабых порывов ветра, проникающих сквозь широкое отверстие в сводчатом потолке.

      Гладь зеркала уже давным–давно покрыла толстой вуалью пыль, оно хранится здесь долгими столетиями никем нетронутое. Старица щёлкнула сухими пальцами, и в следующий миг пылевые частички взмыли в воздух, уносясь наружу прочь. В отражении стал виден её силуэт.

      Пожилая женщина надрезала своё сухое запястье, вишневые капли сорвались в источник, окрашивая прозрачную воду в рубиновый цвет. И вода забурлила.

      – Дань отдана! – прошелестела старуха. – Я взываю к тебе, Рэгнур! Прими её и покажи мне то, что должен. Время пришло!

      Грянул гром, и следом за окнами сверкнула яркая молния. В храм вторгся холодный ветер; он вихрем пронёсся по помещению, взметая и разбрасывая мелкие предметы. Из резного деревянного посоха старицы вырвалось сияние: голубой луч скользнул по высоким каменным стенам, высветив на них пыльные фрески и картины в тяжелых рамах, а затем ударил в зеркало.

      Все стихло. Отражение тут же пошло рябью, являя перед старицей грядущие события: в этом самом зале чёрные безобразные существа–тени тащили за руки упирающую черноволосую девицу. Шлейф её белого платья цеплялся за острые выступы и перила верхней лестницы, но стражи не обращали на это внимания.

      – Не–е–ет! – кричала обречённая, отчаянно вырываясь из хватки ледяных щупалец. Но все попытки сопротивления были тщетны. Тени подвели её к подножию алтаря и небрежно толкнули, отчего девушка упала, содрав ладони с коленями в кровь.

      – Изменница! – проклокотал низкий грубый голос за спиной. Девушка испуганно обернулась: над ней возвышался апостол в красном балахоне. На искажённом в жутком оскале лице горели звериные желтые глаза, они буквально пригвождали к гранитному полу. Дыхание у несчастной спёрло, тело оцепенело. Ей стало действительно страшно. Но проглотив вставший в горле ком, она пролепетала в своё оправдание:

      – Я ничего не сделала! Вы не имеете право! Я дочь… – хлесткая наотмашь пощечина обожгла щеку, от удара обвиняемая упала.

      – Теперь не имеет значения чья ты дочь. За совершенное тобой преступление ты проговариваешься к неминуемой смерти! – громко провозгласил мужчина.

      Стражи противно завыли, и их вой набатом отдавался от стен храма. Они строем закружились вокруг обречённой на погибель девушки постепенно сужая расстояние. Из сокрытых под масками пастей полезло нечто туманное, потустороннее.

      – А–а–а! – закричала осуждённая, озираясь по сторонам, но натыкалась лишь на приближающихся мерзких существ.

      – Отдай нам Его… – шептали, окутывая добычу мерзким холодом. – Отдай!

      Внезапно раздался свист и разнесся эхом по помещению. Тени замерли и оглянулись ко входу: громко цокая копытами, с лестницы быстро спускался всадник на белоснежном коне. Его лица не было видно из под глубокого капюшона золотого плаща, что развивался за спиной подобно крыльям. Но серебряные глаза полыхали неистовым гневом.

      Время остановилось. И лишь вершник продолжал движение. Достигнув алтаря, он обнажил лезвие чёрного меча и поразил, минуя апостола, застывших стражей. Те исчезли. Потом подоспевший вовремя наездник обратился к девушке:

      – Хочешь ли ты жить, осужденная?

      – Д–да… – робко прошептала та.

      – В моих силах сделать это, но… – Вестник замолчал и окинул пристальным взором сжавшуюся на гранитном постаменте фигурку. – При условии, что ты вернешь то, что взяла. Он не твой. Так каким будет твой ответ, последняя наследная дочь Цакары?

      Повисла звенящая тишина. Обречённая не спешила отвечать. Знала, что Вестник не обманет, но… но тогда всё содеянное канет во тьму, и ненавистные тэрги захватят власть. Как бы девушка не желала, она не могла остаться.

      – Нет. Не верну! Не доверюсь на этот раз оракулу! – смело воскликнула наследница, твердо смотря на своего палача, который стал бы спасителем, выбрав она иной путь. Затем достала из потайного кармана аметистовый кристалл в форме сердца обрамленный золотом и сжала в ладони. – Во имя Древних и свободы народа я прошу тебя, Рэгнур, прими мой Дар Жизни и защити моих людей!

      С