Polo, или Зеленые оковы. В. Федоров и А. Зайцев

Отец встретил Грама на лекции. Это был последний ряд, а, как всем известно, самые выдающиеся личности водятся именно там. Грам был с дикого похмелья и забрел на лекцию, как впрочем и Отец, только из-за того, что на лекции проверяли присутствующих. Делать было нечего, и Отец решил завести с Грамом разговор. «Антон, кем ты будешь после института?», спросил его Отец. «Наркологом», ответил тот. Отец чуть не порвался по швам от смеха, затыкая себе рот кулаком. «Чего ты несешь, дуралей, какой из тебя нарколог, ты же сам от бутылки дальше двух шагов отойти не можешь, как ты их будешь лечить? Тебя же самого спасать нужно». Антон обиделся. «Зато работа не пыльная, продолжал он, вот представь: ко мне приходит какой-нибудь пьяница, а я ему говорю: ты, козел, твою мать, ты какого лешего сюда пришел, пошел на … отсюда, чего тебе здесь нужно? Классно?» Отца разрывало от смеха: «Да уж, на самом деле классно». Грам работать не любил.

      Отец хотел, чтобы ему дали такую же работу.

      –Нет, будет много интереснее,– заскрипел Дексаметазон. Видимо он снова залез в голову к Отцу.

      –Ну, ладно, ребятки, пора нам собираться в путь далекий, край родимый.– Сказал Отец и мысленно дал понять Басмачу, что терпеть своих гостей стало уже невыносимо. Появилась серая арка.– Мне нужно закончить одно великое дельце.– Сказал он и подмигнул Нюре. Девушка покраснела и убежала обратно в бетаку.

      –Ну, ладно, бывай,– Сказал Ефимов.– Скучно будет– заходи.

      –Завтра ждем тебя на работе. Только не сильно опаздывай. Мы это терпеть не будем.– Сказал Захаров, поднимаясь с кресла.

      Отец пожал руки мужикам и те ушли.

      –Декс, а ты кого ждешь?– Спросил Отец, заметив, что тот не собирается уходить.

      –Ты же хотел, чтоб я остался.– Сказал тот.

      –Ладно, пес с тобой, посиди тут пока. Я быстро.– Сказал Отец и зашел в кусты.

      Журчание маленького водопада выдало Отца. Однако в его планы не входило потерять лицо перед этой жабой.

      –Хороший диурез– хорошее настроение,– сказал тот, реабилитируя свое глупое положение и скрылся в бетаку.

      Отец вошел в будуар к своей наложнице. Та сидела на краю кровати. Уголки ее губ свисали к подбородку, словно слюни. Это значило, что Отца ждет нелицеприятный разговор. Решив сразу перейти в наступление, он сказал:

      –Что-то я ничего не понял, Нюра, у тебя плохая интуиция?

      –Что ты заставляешь меня краснеть перед незнакомыми людьми? Они же не дураки. Эти твои прозрачные намеки…– Девчонка была готова заплакать.

      –Ну ладно, малыш, не бухти.– Отец поцеловал ее в шею. Нюра недовольно повела плечом.– Ну не дуйся. Будешь дуться– я тебя на месяц ласки лишу.

      –Ну и лишай, больно мне нужно.– Сквозь сопли залепетала Анна.

      –Не хнычь, малыш, обещаю, больше не буду.

      Отец принялся ластиться к девушке, которая секунда за секундой таяла. Отец провел пальцами по ее красной кайме губ. Нюра жадно схватила пальцы губами.

      Руки. Объятия. В руках вся сила мира. Весь мир на кончиках пальцев. Блаженство. Отец ощущал себя героем. Он непобедим, он вечен. Для него ничего не было невозможного.