Смертельные акции. Фридрих Незнанский

посерьезнел и, глянув на колье, положил его обратно в футляр. — Все, решено. Снимаем ее. Быстро на грим, через десять минут чтобы была в студии. Готовая!

      Он подхватил чемодан, папку и, не оборачиваясь, скрылся за дверью.

      Маша, ни жива ни мертва, повернулась к Лене. Та улыбалась, удивленно качая головой.

      — Ну что же, повезло тебе, девочка… Ничего не скажешь, повезло. Ну ладно, пошли на грим.

      Она взяла Машу за руку и повела в боковую дверь. Они оказались в светлой комнате, похожей на парикмахерскую.

      — Вот, — сказала Лена, обращаясь к высокой женщине в небесно-голубом халате, — срочно подготовить к съемке. Шея, плечи, руки.

      — Голову не трогать? — спросила та, придирчиво оглядывая Машу.

      — Нет. Только волосы убери, чтобы не мешали. Через десять минут в студию.

      — Хорошо.

      Она поставила Машу перед огромным, почти в полстены, зеркалом и скомандовала:

      — Снимай платье. Посмотрим, что нужно сделать… Ага, лифчика нет, это хорошо… А то бы пришлось срочно от линий, которые от бретелек остаются, избавляться. Покажи руки… Плечи… В общем-то работы немного… Припудрим, кое-что подкрасим… Лак на ногти положим…

      Ровно через десять минут Маша стояла в студии перед Борисом Размаховым, освещенная лучами софитов. На столе, рядом с невысоким подиумом, были разложены бриллиантовые украшения. Сам Размахов стоял, скрестив руки на груди, и разглядывал Машу.

      — Да ты руки опусти… Здесь все свои, — хохотнул он, — так, приступим. Сядь вот сюда… Начнем с колец…

      Размахов поправил драпировку на столе и кресле, в котором сидела Маша, несколько минут ходил вокруг, выбирая удачный ракурс, потом поставил свет…

      Примерно через час, когда съемка была в самом разгаре, в студию вошла девушка. В руках она держала довольно объемистую сумку.

      — А-а, Марина! — закричал Борис Размахов, увидев ее. — Жду не дождусь… А тут, видишь, срочная съемка… Немного осталось, подожди…

      Та, которую Размахов назвал Мариной, уселась в кресло в углу и стала наблюдать за его манипуляциями. Это была длинноволосая блондинка, которую обязательно назвали бы ослепительной, доведись ей участвовать в каком-нибудь шоу. Впрочем, скорее всего, ей уже доводилось, и не раз. Высокого роста, длинноногая, большеглазая, она так и просилась на какой-нибудь подиум или презентацию. Маша, едва увидев Марину, как-то сникла — от ее едва появившейся уверенности после комплиментов Размахова не осталось и следа.

      Но фотограф не позволял ей расслабляться, отдавая короткие команды:

      — Пальцы вытяни… Подбородок чуть вниз… Плечи распрями…

      Марина курила, держа сигарету длинными красивыми пальцами.

      Минут через двадцать все закончилось.

      — Ну все, девочка, — улыбнулся Размахов, — можешь идти.

      — А… Как же… Что же дальше? — спросила Маша.

      — Дальше? — непонимающе поинтересовался Борис. — Что ты имеешь в виду? Деньги тебе выплатит Лена. Не бойся, не обидим. Получишь по высоким расценкам.

      — Нет,