В глубине Великого Кристалла. Легенда о Хранителе. Владислав Крапивин

были ее любимые слова. Если рассердится, то к месту и не к месту: «Сию же минуту!»

      Но сейчас она только притворялась, что сердится. Она просто за него беспокоилась.

      – Почему ты сбежал в Лисьи Норы? А?

      Сейчас не было ни смысла, ни сил обманывать. И мальчик с прихлынувшей горечью прошептал:

      – А ты… только все время с ней. Все «мама» да «мама»… Конечно, ты нашу маму не помнишь…

      Она смотрела внимательно и по-взрослому. И так же по-взрослому сказала:

      – Глупенький… А что же мне делать?

      Он потянулся к губе, спохватился, закусил ее. Потом шепотом спросил:

      – А мне?

      А глаза у Майки были ну в точности мамины. Майка опустила ресницы и вполголоса проговорила:

      – Сперва отсюда сбежал, потом из Лисьих Нор. Знаю почему.

      Настоящая Майка ничего знать не могла. Но мальчик не заспорил. Покорно спросил:

      – Почему?

      – Сам знаешь… Она вовсе не вредная. И не строгая. Анна Яковлевна… Наоборот… Ты просто испугался, что привыкнешь к ней, как я к ма… к тете Зое… Ну, ты что? Ну, перестань… Сию же минуту!

      – Дура… – всхлипнул мальчик. Но не прогнал Майку, а прижал покрепче. И стал ее косой вытирать себе щеки. Здесь, сейчас, это было можно…

      Потом сделалось холодно, потому что вместо солнца показалась луна и ее часто закрывали бегучие облака. Пахло речной водой, сырым песком, камышами. Мальчик передернул плечами. Майка соскочила у него с колен и накрыла его большой парусиновой курткой.

      «А Галька не продрогнет?» – хотел спросить мальчик, но сон уже уносил его в темную глубину. Там, как сорванные листья, летели другие мысли, тревоги, лица…

      Билет на среду

1

      Пассажир проснулся поздно. Пароход бодро шлепал колесами. Было солнечно, змеились на белом потолке блики. Мальчик сидел на стуле в привычной позе – задом наперед. Кулаками упирался в коленки, подбородком – в спинку стула. Неотрывно и слегка насупленно смотрел на Пассажира. Пассажир улыбнулся не шевелясь:

      – Доброе утро… Или уже день?

      – Ни то ни се. Одиннадцать часов.

      – Ого! Вот это я поспал! А ты давно поднялся?

      – Не… Но уже позавтракал. И по берегу погулял.

      – По берегу? Мы вроде бы плывем…

      – Недавно поплыли. А то стояли, стояли… В буфете схема речного пути висит, я посмотрел, мы от мыса Город всего километров на двадцать отошли… – Мальчик не отводил глаз. Он будто говорил про одно, а в уме держал что-то более важное. И беспокойное.

      – Ну… а что хорошего в буфете? – спросил Пассажир. – Кроме схемы.

      – Я чай да вафли взял. Остальное все какое-то… – Мальчик поморщился. И вдруг раскачал стул с боку на бок и «подъехал» к постели. Как на лошадке. Разжал кулак.

      – Вот… Мне буфетчица это на сдачу дала.

      На ладони лежала белая монетка размером с пятнадцатикопеечную. Виден был маленький мальчишечий профиль, а вокруг головы – крошечные буквы.

      – Так и написано: «Фрее стаат Лехтенстаарн», – неловко сказал мальчик. –