В глубине Великого Кристалла. Легенда о Хранителе. Владислав Крапивин

Ой, я знаю! Он заманит их в ловушку?

      – Ты вспомни. Там, в песчаном дне, торчала не одна балка. Самая высокая – та, с которой нырял Лотик. Но были и другие, только глубже. Над ними монитор мог пройти и стать на якорь. Впритирку, но мог…

      – Ну и что?

      «…Галька помолчал, глядя на карту. Потом осторожно, будто пробуя слова на ощупь, проговорил:

      – Только я все-таки боюсь…

      – Чего же, мальчик? – Красс, видимо, принял Галькину осторожность за простую детскую робость.

      – Вот ваша пушка… – Галька через плечо глянул на артиллериста. – Она ведь вверх стреляет, по крутой дуге, да?

      – Естественно. Это же мортира.

      – Такая громадная… А от отдачи бывает осадка?

      – Случается. При хорошем заряде иногда палубу заливает… А! Ты боишься, что коснемся дна?

      Галька кивнул и быстро отвернулся. Пусть думают, что и вправду боится. За монитор.

      – Ты умница, – сказал Красс. – Но если дно плоское и песчаное, ничего не случится. Другое дело, если острые камни… Но ведь их там нет?

      – Камней там нет…»

      Мальчик поколотил ногой о ногу, словно таким способом поаплодировал.

      – Здорово он придумал!.. Только… Ой…

      – Что?

      – Но ведь бомба-то все равно вылетит! По городу!..

      Пассажир покивал:

      – Речь шла и об этом. Но Гальке объяснили, что выстрел – это лишь демонстрация силы, чтобы ошеломить противника. Гальку даже спросили:

      «– Что ты посоветуешь? Куда послать бомбу, чтобы не было напрасных жертв?

      – Вот сюда. – Галька уткнул палец в карту, в левый берег с планом набережной и ближних улиц. – Здесь площадь перед магистратом, а домов, где кто-то живет, нет… – Он успокоенно подумал, что дом, где родители, брат и Вьюшка, вообще на другой стороне холма. И все же спросил с тревогой: – А правда никого не поубивает?

      Красс переглянулся со старшим артиллеристом, похожим на гимназического учителя географии. Тот объяснил:

      – Видишь ли… здание магистрата образует дугу и создает замкнутое пространство. Оно с фасада, конечно, будет разрушено… В нем кто-нибудь есть по ночам?

      «Только желтая кожаная кукла», – с болью вспомнил Галька и покачал головой. Артиллерист продолжал:

      – Не скрою, что во многих домах вылетят стекла, кого-то скинет с кроватей… Могут быть случайные жертвы… Это война…

      Капитан-командор смотрел на Гальку твердо, честно. Его лицо сейчас было как у древнего Красса – римского полководца из учебника истории. И Галька невольно подтянулся, встал прямо.

      – Галиен, – сказал капитан-командор. – Мы же не скрываем: ты идешь на серьезное дело. На суровое. Ты выбрал сам… Я должен предупредить: если ты задумал хитрить, лучше не надо. Получится, что ты диверсант и воюешь против нас. А для тех, кто воюет, законы одинаковы – и для взрослых, и для мальчиков. И как поступают с диверсантами и шпионами, ты знаешь…

      Крупные мурашки пробежали по Гальке от затылка до пяток. Но он не отвел взгляда.

      – Я