Свалка. Кирилл Шарапов

аемый колодец, все двери черных ходов давно заколочены, деваться этому уроду со спущенными подтяжками некуда.

      Все вышло из-под контроля одиннадцать часов назад, это зажравшееся стадо, вперемешку с радикальными националистами, подкормленное из-за границы, вывалило на улицы с дикими лозунгами: «Мы здесь власть». Власть, уроды недоношенные, охреневшие от безделья и безнаказанности. Думали, поорут и разбредутся, как обычно, лидеры их были отправлены в кутузку, все привычно и до механики просто. Но на этот раз вышло иначе, внутри этого стада оказались боевики, отличный ход – сделать из этого дебильного молодняка, вечно что-то требующего, чаще всего вообще не понимающего, что требуют, живой щит.

      Выстрелы, падают знакомые парни в оцеплении, к ногам Юры катится зеленое ребристое яблоко, он завороженно смотрит, как оно крутится в метре от него, и не может пошевелиться. Кто-то падает на гранату грудью, кто, Юра так и не понял, форма чужая, ни шлема, ни кирасы. Он встречается с ним взглядом, это глаза безумца, в них нет ни страха, ни ненависти, они пустые, подобных Жданов никогда не видел. Мужика подбрасывает вверх сантиметров на двадцать. Юра пришел в себя через минуту. Когда он успел рухнуть на брюхо, он так и не понял, вокруг уже идет активная стрельба, где-то громыхают ружья, треск пистолет-пулеметов, в паре метров от него из своего «огрызка» садит майор Рокотов, и тут валится на спину, сфера прыгает по брусчатке, лица у Олега больше нет.

      И вот Юра в грязной темной подворотне, за спиной в городе слышны выстрелы. Откуда такая прорва оружия в столице? Откуда огневые точки на крышах? Как спецслужбы проморгали вооруженную провокацию? Скольких он убил сегодня? Четверых? Вроде да, но он убил, поскольку они пытались убить его, пуля, зацепившая бедро, – лучшее доказательство.

      И тут каблучки, кто-то вбегает в арку. Юра замер, он видит только силуэт. Это женщина, судя по яркому пятну, в белом плаще. Он рывком сбивает ее с ног, белое, хоть и темень вокруг и только луна изредка пробивается через тучи, отлично видно его противнику в арке входа. Две пули ударяют его в спину, броника на нем нет, его изорвало осколками еще два часа назад. Адская боль в районе лопатки. Девушка под ним кричит и ворочается, уши закладывает от ее визга, голова как в тумане. Жданов не слышит, как идет к нему бритый крепыш. Тело капитана пинком сбрасывают с девицы, ствол старого револьвера, похоже, какая-то переделка из газового, смотрит прямо между глаз.

      – Сдохни, мусор, – как заведенный шепчет лысый с подтяжками на коленях.

      Юра все еще сжимает в руке ярыгина, все силы уходят, чтобы навести ствол на пах противника, он стреляет из-под ноги, одновременно хлопает «пугач» бритоголового. Последнее, что видит капитан Юрий Жданов, как тело противника, обхватив отсутствующее богатство между ног, валится на воняющий мочой асфальт. Темнота.

      Глава первая

      Больно. Юра выплыл из небытия, и понял что жив. «Мыслю – следовательно существую», – металась в голове одинокая думка, пробирающаяся через лабиринты боли. Но как так? Он ведь почувствовал удар в грудь, пусть пулька была мелкая, но боднула как большая, примерно туда, где сердце. По всем законам он не должен выжить.

      Юра сделал вздох, грудь тут же откликнулась острой болью. Было тихо и ничем не пахло, даже лекарствами.

      – Эй?– негромко позвал Жданов. Голос не рассеялся по помещению, похоже, он в каком-то маленьком изолированном объекте. Пошевелив рукой и удостоверившись, что она ему подчиняется, как, впрочем, и остальные конечности, он быстро обшарил стенки «темницы». Три минуты обследования прояснили, что он в трубе, которая запаяна с двух концов. В нем было чуть меньше метра восьмидесяти, а значит, сам объект длиной около двух тридцати, с диаметром примерно метра два. Широкоплечему Юре было вполне комфортно.

      – Мясо, хватит валяться, – раздался откуда-то веселый голос. – Давай выбирайся из капсулы, знакомиться будем.

      – А как? – спросил в темноту Жданов.

      – Над головой рычаг, потяни на себя, дверка и откроется.

      Нащупав рукоятку, бывший мент долго думать не стал и потянул, что-то щелкнуло, и со звуком гермозатвора крышка медленно с шипением отошла в сторону.

      Жданов ухватился руками за край, не торопясь, начал вытягивать себя наружу. Ситуация была так себе, если он умер, то что он делает в этой трубе? Если он жив, то какого хрена он делает в этой трубе? А еще снаружи был свет. Тусклый, но его хватило, чтобы ослепить привыкшие к темноте глаза. А еще там был человек, который наверняка знает ответы на его вопросы.

      – Лезь, давай, мясо, – услышал он веселый голос. – Не бойся ты, не трону я тебя.

      Юра, перехватившись за какой-то поручень, вытянул себя окончательно, после чего, не торопясь, обернулся и обнаружил нового персонажа. Невысокий, рыжий, веснушчатый, с хитрой рожей, бегающими глазами, худой и жилистый.

      – Да садись ты уже, – предложил незнакомец, указывая на пластиковый табурет, изготовленный из какого-то слегка светящегося пластика, выглядел он ультрасовременным – одна изогнутая толстая ножка, круглая седушка, сам хозяин, или не хозяин, сидел на точно таком же. – Ну, болит у тебя головушка? Ничего,