Бульдог Ди: Реванш. Лена Лорен

в случае чего, поэтому я мысленно начала молиться, чтобы это оказался не второй вариант.

      – Я навещаю его практически каждый день, – продолжил он, очень осторожно проговаривая каждое слово. – Одна лишь ты находишься под запретом, и если честно, то я не понимаю его. Его никто не поддерживает в этом плане. Дело в том, что он не хочет, чтобы ты видела его в таком состоянии.

      – Что такого может быть в его состоянии, что я не должна всего этого видеть? Ему что, пришили туловище от дикобраза, и если я приближусь к нему, то он запустит в меня своими иголками?

      Господи, что я несу?

      – Килан, он совсем плох. Врачи говорят, что у него нет никаких шансов встать на ноги, – тихо произнёс он дрожащим голосом. – Ты можешь представить себе каково ему сейчас видеть нас, здоровых и полных сил? Ему больно даже представить, что он вынужден отказаться от тебя, для твоего же блага. Он не желает быть чьей-то обузой, и тем более он против того, чтобы, оставшись с ним, ты надела себе удавку на шею.

      – Что? Как это нет шансов? – едва соображая спросила я, в глазах моих моментально потемнело из-за чего тошнота подошла к горлу – Этого не может быть! Есть же всякие массажи, восстановительные процедуры, и ещё куча всего, что может поставить его на ноги!

      – Килан, нет! Повреждён спиной мозг! – разъярённо размахивал он руками, как будто хотел вбить мне каждое слово в голову – Он парализован! Всё, что у него находится ниже пояса, безвозвратно умерло!

      До меня, наконец, дошло значение этих ужасных слов, и как бы я хотела, чтобы я их вовсе не слышала, я не могла поверить в это.

      – Мне неважно! Мы справимся с ним вместе – мямлила я сквозь слёзы. – Я люблю его, Грир! Если он простит меня, то я сделаю всё, что в моих силах, чтобы он был счастлив. Как думаешь, он сможет меня простить за то, что я была не совсем честна с ним?

      – Он уже простил тебя. Дариан не держит на тебя зла, поэтому и хочет, чтобы ты была счастлива. Он желает, чтобы ты устроила свою жизнь, и не хочет, чтобы ты рушила её из-за него.

      – Что за глупости? Только с ним я буду счастлива! – завопила я. Опустив голову на колени, я накрыла её руками.

      – Ты сейчас на эмоциях, – положил он руку мне на плечо, заставляя посмотреть на него, – тебе стоит поехать домой и всё хорошенечко обдумать. Если ты не передумаешь спустя время, то, может быть, ты добьёшься своего. Но положа руку на сердце, я с полной уверенностью скажу, что тебе будет нелегко, а ему и подавно. Подумай, нужно ли тебе это!? За него не переживай, один он не останется, у него всегда будут друзья, которые поддержат его в любую минуту.

      Я вытерла лицо от слёз рукавом, и тихонечко всхлипывая спросила:

      – Грир, ответь, пожалуйста, Дариан любит детей?

      По лицу Грира было видно, что этот вопрос застал его врасплох, но всё же, обдумав его, он ответил мне:

      – Должно быть, любит. Он обожает тренировать наших юных будущих хоккеистов.

      – Точно! Я как-то видела его, когда он играл с одним мальчиком на льду.

      – Стесняюсь спросить, зачем тебе об этом знать?

      – На будущее, Грир, – улыбнулась я