Буданакша. Действие терпеть. Юлия Полывяна

на меня всей силой моего желания.

      Человек развел руками.

      Шакку не мог описать этого несчастного. Он был весь залит кровью.

      – Вы пожелали то, чего было нельзя желать.

      – Но почему? Вот, все произошло. Я это ощущаю, как никто другой. Три тысячи лет я здесь «наслаждаюсь» плодами своего желания. У меня было время подумать.

      Каждое сказанное слово сопровождалось ироничным смешком.

      – Я пришел вам помочь, – сказал Шакку.

      – Я слышал, ты бесстрашный, – человек вновь усмехнулся. В голосе его проскользнула насмешка.

      Шакку смутился.

      – Теперь уже нет. Думаю, вы это знаешь лучше, чем я.

      – И чего же ты боишься?

      – Я пообещал матери создать справедливое царство, своей будущей жене я пообещал сделать счастливым свой народ. Правда заключается в том, что я боюсь власти. Не знаю примера, где бы власть не расправилась с человеком и его семьей.

      – Спускайся, Шакку, и займи мое место.

      Шакку взглянул на кровавый поток, струящийся по голове человека. Это смерть для обычного человека. Шакку подумал об ожидающей его беззащитной девушке в горах. Ей некуда идти, ее народ отрекся от нее, а его народ не примет ее и погубит ее. Но если Шакку проявит трусость – это убьет ее веру в него. Шакку проворно соскользнул вниз и рывком отодвинул невысокого человека, заняв его место. Поток резко ударил Шакку, но воин проявил всю свою выносливость. Резкая боль вновь и вновь пронзала его тело, но, к удивлению Шакку, эта боль его не убивала. Его желание вынести эту боль было сильнее. Он закрыл глаза и вновь перед ним предстал образ дочери вельзевулов. Он понял, что ее мысли обращены к нему, и она разделяет с ним всю боль. И вновь на глазах Шакку появились слезы, но на этот раз, они появились от осознания, что Канна-вельзевул проявила сострадание к человечеству. Это понимание пронзило его сознание. Все, что он сделал для своего народа, меркло в сравнении с этим. Эта мысль укрепила его и придала сил.

      Шакку открыл глаза: перед ним стоял сгорбленный, морщинистый старик, причудливо замотанный в белоснежную грубую ткань. Вид у него был весьма довольный.

      – Видишь, Шакку, ты обрел бесстрашие на некоторое время, и вот ты платишь за него. А я в свое время обрел мудрость, и результат тебе известен. Я очень рад твоему приходу. Символ благоприятного времени. Трудного, но благоприятного. Коль ты проходишь испытания, значит, в тебе есть силы.

      Старик все говорил, и ему невозможно было не поверить.

      – Теперь ты, Великий Шакку, будешь править в справедливом царстве Буданакша. Все твои наследники будут достойными твоими последователями, и Род Шакку, начавшийся с тебя, будет править три тысячи лет. Ты получишь больше, чем имеет обычный смертный. Однако, ты человек, а человеку свойственно ошибаться.

      Великий Шакку вступит в союз с дочерью вельзевула – такова судьба. Многому суждено произойти, но только твой последний потомок приведет вас к освобождению.

      Но