Бист Вилах. История одного Историка. Часть IV: Царская кровь. Алексей Максимович Мерцалов

. Рядом с ним на полке стояла банка воды, а рядом с ней лежали куча тряпок и газета. Видимо, кто-то из иоаннитов имел обыкновение протирать бессознательному Дариору лицо и читать над ним советские новости. Интересно…

      Зашёл Михаил Андреевич и внимательно поглядел на Дариора:

      – С возвращением, Алексей Михайлович, – сказал полковник, – пришла пора нам объясниться.

      Историк приподнял голову с подушки. Но стоило ему сделать усилие, как к горлу подступила тошнота, и голову пришлось вернуть в исходное положение.

      Михаил Андреевич подошёл ближе и участливо склонился над историком.

      Он заметно постарел. Нет, на лице полковника не прибавилось морщин, а волосы не поседели, но в глазах и во всём облике этого человека появилась непереносимая усталость.

      – Какой сейчас месяц? – пробормотал Дариор и сам поразился собственному голосу – таким изнеможённым и слабым он был.

      Несмотря на пессимистические настроения, Смоленцев нашёл в себе силы ухмыльнуться.

      – Уже февраль. Право, вас долго не было с нами. Уже больше месяца вы пребываете в забытьи, и мы стали всерьёз беспокоиться о вашем здоровье.

      – Уже начало февраля? – изумился Дариор. – Но ведь меня не было меньше месяца!

      Смоленцев аккуратно сел на краешек кровати и смачно задымил сигарой.

      – Сейчас девятое февраля. А шестого января мы перенесли вас сюда из той мерзкой лачуги.

      Дариор, хоть ему и не хватало сил, старательно призадумался.

      Получается, иоанниты нашли его в тот же самый день, когда он отправился в прошлое. Стало быть, в соответствии с реальным временем его не было всего несколько часов. Вероятно, Бист Вилах всё рассчитал заранее.

      – Как вы меня нашли?

      – Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Тот день, шестое января, забыть невозможно. Сначала вы увязались провожать Анастасию Николаевну до вокзала, потом из всей группы вернулся один лишь Семён и сообщил, что вы с надворным советником отправились по какому-то важному делу. Я забил тревогу, отправил всех оставшихся членов группы, в том числе и ваших французских друзей, на поиски. И всё безрезультатно. Затем на квартиру заявился некто Сытин, нёсший в охапке надворного советника Василевского. По его словам, вы с Сергеем Николаевичем ворвались к нему в заведение, напились и устроили отвратительную драку с перестрелкой.

      Хотя события того дня и казались Дариору далёким прошлым, даже теперь он помнил, что драку развязал сам Сытин, а никакой перестрелки и в помине не было. Кажется, оборотистый кулинар изрядно приукрасил и без того яркую сцену в таверне, в дикой надежде на поспешную миграцию из страны.

      – Что с Сытиным? Вы отправили его в Париж?

      – Обойдётся, – поморщившись, ответил Михаил Андреевич, – я выделил ему каморку на Остоженке – пусть посидит, подумает, а дальше посмотрим. Если его что-то не устраивает, пусть отправляется к своему железному тёзке. Но сейчас речь о другом. Итак, после разнузданного дебоша в кабаке вы перекинули беспомощного Василевского на руки Сытина, а сами понеслись на поиски приключений, ибо к тому времени вами был выпит чуть ли ни весь месячный запас спиртного.

      – Это вам Сытин сказал?

      – Именно. Мне даже пришлось отвалить ему компенсацию. Но не перебивайте! Сначала я думал было снова отправиться на поиски, но на то, чтобы привести в чувство Василевского и успокоить Сытина, ушло изрядное время. А когда мы собрались выдвигаться, на полу перед дверью лежала записка, где указывалось ваше точное местоположение.

      Вот оно что! Бист Вилах ещё и позаботился о том, чтобы Дариора нашли. Это напоминало прощальный жест, реверанс в сторону проигравшего.

      – Надеюсь, вы не сожгли сие послание?

      – Нет, вот оно. – Смоленцев протянул больному листок бумаги.

      «Село Коломенское. Голосов овраг. Дряхлый сарай рядом с котлованом. Если поторопитесь, найдете там вашего непоседливого друга».

      Почерк точно такой же, что и на той записке в замке Вильфранш.

      – У меня три вопроса, – продолжал Смоленцев. – Как вы оказались в том самом месте, где «Серые» устроили взрыв украденным у нас динамитом? Что с вами случилось потом? И кто автор сего послания?

      – Бист Вилах, кто же ещё, – просто ответил Дариор.

      – Что? А при чём тут парижский олигофрен?

      В иной ситуации Дариор бы поскупился словами, но после всего пережитого он чувствами всё ещё пребывал в том мире и не сильно беспокоился о данных обещаниях в этом.

      – Я выполнял поручение Михаила Ивановича. Не спрашивайте, какое именно, – это его тайна. Выполняя эту миссию, я забрёл в заброшенный дом, где меня поджидал Бист Вилах.

      – Значит, он в Москве? – перебил Смоленцев.

      – Уже вряд ли, – сказал Дариор, болезненно поморщившись. – Он связал меня, усыпил, а потом…

      А что потом? Дариор задумался. Забрал с собой в прошлое? Звучит, как бред сумасшедшего.