Взгляни на птиц небесных. Галина Валентиновна Чередий

Нет!! Меня Люда прислала за молоком и яйцами. – Мусса вдруг понял, что почему-то защищается.

      – Люда? Ах да. Я сейчас соберу все, – и женщина резко развернулась уйти. Но Мусса метнулся вперед и схватил ее за руку.

      – Постой! Я, конечно, случайно тебя нашел, но раз уж так вышло, хотел бы знать, почему ты ушла и не оставила контактов. – От прикосновения к ее коже в нем опять спиралью стало скручиваться неумолимо жесткое желание.

      – Может, потому, что не хотела, чтобы ты меня нашел? – Элоди попыталась высвободиться и выглядела почти напуганной.

      – Почему? Разве я чем-то тебя обидел, или то, что между нами было, не понравилось тебе? – Мусса не уступал и попытался притянуть Элоди ближе, чтобы опять ощутить ее экзотический запах.

      – Мне все понравилось. Но это было… – она отстранилась еще дальше и сильнее покраснела. – Я бы не хотела говорить об этом больше никогда.

      – Вот как? Говорить не хочешь… А повторить желания нет? – Мусса ощущал волну злости, что медленно поднималась внутри.

      – Не-е-ет! Отпусти меня!

      – Я что, был так плох, сладенькая? – сузил глаза Мусса, и не думая отпускать ее руку.

      – Да причем тут это! И не называй меня так! – Она оглянулась вокруг, словно боялась, что их услышат.

      – Ты замужем? – Мусса и сам не мог понять, почему от этой мысли сердце скатилось ему в желудок.

      – Что? Нет, конечно! Неужели ты думаешь, что я стала бы… – и Элоди запнулась, опять оглядываясь.

      – Ну давай, скажи это, – прошипел Мусса, снова притягивая Элоди к себе. – Стала бы трахаться со мной?

      – Замолчи! – шепотом взмолилась Элоди. – Не говори об этом здесь!

      – Не говорить о чем, сладкая? – Мусса все же прижал ее к себе и зашептал в самое ухо, невесомо касаясь губами и обливая тяжелым горячим дыханием. – О том, как ты целовала меня так, что я обезумел от возбуждения? Или о том, как ты кричала, отдаваясь так, как будто это последняя ночь в твоей жизни? Или хочешь, чтобы я не говорил тебе, что становлюсь каждый раз твердым, как долбаный гранит, когда вспоминаю, как выглядели твои губы на моем члене?

      Элоди, задрожав, издала жалобный сдавленный стон и резко рванулась из рук Муссы.

      – Прекрати! – взмолилась она.

      – Прекратить что? Хотеть тебя так, что мне просто больно? – не проявил милосердия Мусса. – Уж извини, этого я не могу. Ты должна знать, что желание не выключается по команде или по щелчку пальцев. Или ты думала, что ты можешь просто так прийти, сварить вкрутую мой мозг, оттрахав меня до умопомрачения, а я на утро об этом и не вспомню?

      – Мусса, пожалуйста, давай закроем эту тему! Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь здесь услышал. – Элоди смотрела на него серьезно и решительно.

      – Мы закроем эту тему, когда поговорим, как два взрослых человека, и ты мне все нормально объяснишь. Не хочешь говорить сейчас? Прекрасно, давай встретимся позже в другом месте.

      – Я не могу сегодня. У меня очень много работы.

      – Прекрасно, тогда я сяду тут под деревцем и буду ждать до тех пор, пока ты не освободишься.

      – Но