Слон Иван Васильевич. Сергей Николаевич Казанцев

пенсии, но судьба распорядилась иначе. Судьба играет не только людьми, но и порой слонами…

      В Африку приехали охотники. Они поймали и Ивана Васильевича, и многих других зверей, бродивших по Африке, и увезли их далеко-далеко на север. На новом месте их объявили особо опасными, посадили в железные клетки и поставили сторожа с ружьём, поручив охранять и стрелять при попытке к бегству. И называлось это место зоопарком.

      Поначалу зверям всё это очень не понравилось. Тем более, что одна из мартышек, которая умела читать, сказала, что на клетках привинчены таблички с надписью «Животных не кормить!». Но, к счастью, сотрудники зоопарка были, видимо, неграмотны, табличек не читали и кормили очень даже неплохо. И постепенно звери привыкли к новой жизни.

      Собственно говоря, Иваном Васильевичем слон стал именно в зоопарке. До этого он был просто слоном, каких много ходит по Африке… Или, может быть, правильнее будет сказать – слоняются…

      – Раньше я был никем, и звали меня никак. А теперь – Иван Васильевич! – с гордостью думал порой наш слон. Он был мудрый и умел во всём находить хорошее. Это качество порой очень помогает в жизни слонов.

      Кстати, почему его звали Иван Васильевич, спросите вы. Ответ лежит на поверхности. Неудобно ведь к огромному, величиной с дом слону обращаться попросту – Ваня.

      А ещё он был очень вежливый. Слонам вообще присуща врождённая деликатность. К соседу – бегемоту Боре – он обращался не иначе как:

      – Послушайте, гиппопотам… – и рассказывал ему про Млечный путь, туманность Андромеды и планеты в созвездии Альфа Центавра. Бегемоту это не нравилось. Ему вообще ничего не нравилось. Какое-то время он слушал, скосив в сторону слона свои маленькие заплывшие глазёнки, потом говорил одно только слово:

      – Мрак! – и, пуская пузыри, погружался на дно бассейна.

      И Иван Васильевич оставался один со своими мечтами о космосе. Он думал о туманности Магелланово облако и созвездии Волосы Вероники, о белых карликах и чёрных дырах, размышляя заодно, как туда попасть. Со временем Иван Васильевич понемногу остепенился и поставил перед собой более реальную цель – Луна. В самую полночь она висела совсем низко над стоящей возле зоопарка пятиэтажкой. Кажется, только руку протяни… Или, правильнее, хобот… И однажды Иван Васильевич решил это сделать.

      Глава 2. В которой Иван Васильевич покидает зоопарк

      В эту ночь звёзды на небе горели так ярко, а в груди что-то ныло так сильно, что Иван Васильевич не выдержал. Он просунул между железными прутьями хобот, открыл задвижку и распахнул дверь. Ночной ветерок приятно холодил огромные уши, а листва огромных старых лип что-то одобряюще нашёптывала. Иван Васильевич подошёл к соседнему вольеру и негромко произнёс:

      – Послушайте, гиппопотам, я тут собрался немного прогуляться. На звёзды посмотреть. Не желаете ли Вы составить мне компанию?

      В темноте было слышно, как что-то огромное заворочалось в воде, но ответа не последовало.

      – Извините… – пробормотал слон и, грузно развернувшись, направился к выходу зоопарка. Уходя, он услышал, как бегемот произнёс:

      – Мрак, – и воды бассейна с плеском сомкнулись над его огромной тушей.

      – Он, наверное, больше никаких слов не знает! – подумал Иван Васильевич. – Бедняга…

      Для того чтобы выбраться из зоопарка в город, Ивану Васильевичу ещё нужно было пройти через пост охраны, на котором дежурил сторож – Пахом Пахомович Пахомов. Так его назвали родители, решив, что окружающим будет проще запомнить. Не знаю, как остальные, а Иван Васильевич запомнил…

      Слон знал, что покинуть зоопарк не будет проблемой. Как и все нормальные люди, сторож считал, что ночью надо спать. Вечером Пахом Пахомыч делал обход, останавливаясь у каждой клетки и рассказывая зверям про свой ревматизм. Животные не совсем понимали с его слов, что это такое, но чувствовали, что эта штука будет похуже и львов, и крокодилов. Ибо от них можно убежать или спрятаться, а с ревматизмом, судя по сторожу, этот номер не проходил. Излив душу, Пахом Пахомыч шёл в свою сторожку, и скоро оттуда по всей округе начинал разноситься храп. И хоть вольер для слона находился в самом дальнем углу зоопарка, с такими ушами, как у Ивана Васильевича, всё было очень даже замечательно слышно…

      В полной темноте шёл Иван Васильевич на звук этого храпа. А вот и сторожка. Через раскрытое окно хоботом Иван Васильевич поправил у Пахома Пахомыча почти сползший на пол плед, отворил калитку и вышел в спящий безмолвный город.

      Глава 3. В которой Иван Васильевич знакомится с Кириллом

      Ночной город принял Ивана Васильевича насторожённо, можно даже сказать – с опаской. И его можно было понять – не каждый день или тем более ночь по улицам и тротуарам вот так запросто прогуливаются слоны. Словно подчёркивая значимость момента, пару раз хрипло каркнула ворона.

      Иван Васильевич так разволновался, очутившись на свободе, что почувствовал, как у него подкашиваются ноги.

      – Надо немного отдохнуть, – подумал слон. – Прийти в себя.

      С этой мыслью он огляделся