.

не знакомы ли ей обитатели замка, и хочет спросить, этот ли Маяк она имела в виду.

      – Я никогда не видела ничего подобного, – сказала девушка. – Никаких замков. А Маяк я тоже никогда не видела, но он похож на тот, что нужно.

      Дух приподнялся на цыпочки и провел лапкой по ее лицу, всколыхнув волосы, и Нэи вдруг на одно мгновение почувствовала, что ей необыкновенно светло и легко, будто кто-то взял фонарь и осветил саму ее душу.

      А потом существо уплыло, и другие духи вереницей потянулись вслед за ним: очевидно они обладали каким-то видом коллективного разума. Ну, или просто стадным чувством. Нэи смотрела вслед духу с самым дурацким видом, по инерции продолжая мечтательно улыбаться, хотя ощущение легкости и света уже прошло.

      – Эй, – Тмилла помахала рукой перед ее глазами.

      – Нэи, с тобой все хорошо? – взволнованно спросил Аскель. – Если ты сойдешь с ума, я не переживу!

      – Со мной все в порядке, – поспешно сказала девушка. – Что это было?

      – Ну, судя по твоему счастливому виду, дух тебя поблагодарил, – сказала Тмилла. – А вообще, это был язык Иного мира. Для духов не существует речи: там все – одни сплошные образы и чувства.

      – Ты была в Ином мире? – спросила Нэи.

      – Пришлось, – ведьма пожала плечами. – Это вроде как входит в курс обучения.

      – И как? – глаза Аскеля вспыхнули жадным любопытством.

      – Как сон, – просто ответила Тмилла.

      – Также чудесно?

      – Нет. Также непонятно и переменчиво.

      Следующим утром они вчетвером стояли возле Старой Лавочки. Нэи мерзла, Аскель сонно зевал, Осколок Тьмы и Физерд – недоуменно переглядывались. Нэи думала, что Тмилла начнет делать какие-то жесты руками или бормотать заклинания, но ничего подобного не случилось. Они поняли, что что-то происходит, когда в воздухе, помимо запаха дождя и горьковатого запаха осенних листьев, появился отчетливый запах гари. Пламя медленно поднималось по ступеням и расползалось по веранде, отсвечивая то голубоватым, то зеленоватым, захватывая все большую площадь.