От Москвы до Хабаровска. Ekaterina Kolodajnay

ty-line/>

      ISBN 978-5-4493-7110-2

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      «Послушай меня. Ты никогда меня не слышишь. Я чувствую себя одиноко» -кричала она ему.

      Смотрела в его добрые глаза -хищница.

      «Я просто тебя люблю. Ты же знаешь», -так просто и спокойно ответил он.

      «Ты не говоришь мне комплименты», -продолжала возражать все та же хищница, которая с утра была ласковым котенком.

      Мужчина, вернувшись после рабочего дня домой, спокойно присел на диван, и взял пульт. Как будто бы хотел переключить на другую программу, более приятную, после трудового дня.

      Она молча удалилась на кухню и стала молча собирать ужин.

      В комнатах было тихо, и от чего-то неспокойно.

      «Если бы ты пошла на работу, то чувствовала бы себя иначе» -зачем-то сказал он, хотя его все устраивало.

      И теплый дом и вкусные завтраки с ужинами, и свежая постель.

      Она принесла ужин и оба сели за стол. Они молча хрустели зеленым салатом с картофелем, а он зачем-то стал грызть оливковую косточку?

      От нее исходило и возбуждение и агрессия одновременно. Он был уставшим, и поэтому вышел из-за стола и пошел в спальню.

      Она пошла на кухню, и налила себе крепкий ночной кофе.

      «Зачем он сказал мне про работу? -вертелось у нее в голове-он меня не понимает», -опять думала она.

      Такой всплесек эмоции, она испытывала регулярно. Их жизнь была похожа на детскую игрушку с заводным механизмом, которую всегда нужно было заводить, так ей казалось, с высоты своего домашнего хозяйства.

      Она поставила время в посудомоечной машине, и пошла в свой будуар.

      Они спали в разных комнатах. Так предложил он. Его родители так спали, и он предложил своей жене отдыхать в разных спальнях.

      Ее комната напоминала гримерку актрисы. Много света и большое зеркало с лампами по периметру на туалетном столике.

      Она присела на пуфик, и глядя в зеркало высунула язык.

      Она строила гримассы сама себе.

      В этом она забывалась, и возвращалась в себя прежнюю.

      Рядом с кроватью, на тумбочке, лежали журналы про рыбалку, в них она выбирала подарки мужу, и журналы про интерьеры.

      В углу комнаты стояла ширма, которую она использовала, когда муж приходил к ней, чтобы остаться.

      На стенах, были тяжелые, бордового цвета обои. На дверях, золоченые ручки, на потолке и стенах хрустальные люстра и бра, в окружении ажурной лепнины.

      Эркерные окна были занавешены изумрудными шторами с бахромой и бантами, которые красовались на подхватах.

      Если бы ни кровать, то интерьер можно было бы отнести к стилю- новое барокко, но современная подвесная кровать свидетельствовала о современном взгляде ее хозяев. Кровать тоже выбирал он. Просторное помещение комнаты позволяло раскачиваться на кровати во время сна и бодрствования.

      Она переоделась в пеньюар и ловким прыжком очутилась в кровати, ее движение раскачало кровать.

      Его комната была черной. Поэтому она не любила в ней оставаться. Все по- мужски строго и аскетично.

      Из черного дерева дверь с хромированными ручками, темно-синяя люстра-привезенная из Индонезии, напоминавшая ни то корягу, ни то ветку дерева, ни то рога.

      Темно-синий глянцевый шкаф на серебристых ножках, напоминал сервант. Это была единственная антикварная вещь в его комнате. На полу был темный паркет на котором лежали кипа документов. Он не пользовался письменным столом. Может ему было не удобно за ним? Может было некогда, рассматривать документы на столе.

      Но, гора документов, всегда лежала на полу, и к этому привыкли все в этом доме.

      У него была не обширная, но хорошая подборка книг. Это были авторские издания современных писателей, немного классики, и редкие экземпляры антикварных книг. Старинное Евангелие. Научные книги А. Попова, И. Курчатова и физика А. Ампера.