Энеата. Воин и Солнце. Анна Павловна Бодарацкая

и Миру?!

      – Нет.

      – Но…

      – Прощай, Таман. Я не вернусь. Молись, чтобы Нунна и Мира вернулись.

      Как бы ни хотелось Таман остаться в памяти мужа красивой, она не смогла сдержать чувств и разрыдалась, прижимаясь к Арнунне так крепко, как будто пыталась раствориться в нём.

      – Я пойду с тобой, – сквозь рыдания судья с трудом разобрал слова. – Я не дам тебя убить… Я упрошу его. В ноги брошусь, именем его матери буду молить… Он смилуется…

      Арнунна неожиданно зло и грубо оттолкнул её, широко распахнул глаза и грозно крикнул:

      – Не смей позорить меня, женщина! Я приму свою судьбу с честью! Даже не думай позорить наш род унижениями!

      – Арнунна! Прости! – закрыв заплаканное лицо ладонями, Таман замотала головой. – Прости меня!

      Он вновь притянул жену к себе, виновато произнёс, поглаживая её рукой по густым чёрным волосам:

      – Боги благословили меня, дав такую супругу, – он коснулся её волос губами. – Не бойся, Таман, моя милая. Мы снова будем счастливы в садах Астарны.

      Таман лишь громко рыдала, уткнувшись лбом в грудь мужа.

      ***

      Жители Дарфии верили, что всякое время пользуется особым покровительством кого-то из божеств. Прохладное и светлое утро, время земледельческого труда, управлялось божественным пахарем Ирутаром; в полдень, когда жгучий жар не даёт выйти из дома, могла помочь только супруга Ирутара Тааль, хранительница всех источников и рек, дева-вода; вечер, без сомнений, принадлежал богине страсти Астарне; а время с полуночи и до рассвета было временем зла и крови, временем непобедимого бессмертного воителя Эллашира. Аарка-Луна и Адуана-Солнце, по мнению дарфийцев, могли лишь изредка спорить с богами-хранителями. Но вот уже которую ночь многие из энаранцев надеялись, что ссоры Эллашира с его доброй сестрой Ааркой будут особенно жаркими, и небесный покровитель идшарцев отвернётся от них, занявшись своими собственными делами.