Презентация. Юрий Сергеевич Аракчеев

Да здравствует новая совместная газета! Да здравствует демократия! Слава! Слава!

      А как воскликнешь все это, облегчишься душой, так и настраиваешься… Ах… Ах… Плииз сначала смотреть и нюхать, а потом уж – скоро! скоро! – и пить, и кушать, и осязать, пожалуйста! Иитьте на здоровье! Лет аз скоро вас пригласить!

      Есть в России демократической секс, есть – смотрите, обоняйте, кушайте от души, дамы и господа, торгуйте, хватайте, радуйтесь, а еще… Ну-ка, ну-ка, позу измените чуть-чуть, а то правительству неудобно. Вот так, а то ему надоела ваша прежняя поза. Вот так. Потом снова изме́ните, когда скажут. Вот так. Сенкс.

      Ведь и то правда: что самое ценное в изменчивой, беспорядочной человеческой жизни? Последовательность, порядочность, верность принципам. Послушание. Гармония отношений, движений и поз, ага? А значит получается что ж: будь верным принципам демократии в лице ее наидостойнейших представителей – и будешь последовательно и порядочно вознагражден. Кайфом. Не зря старался директор и главный распорядитель, художественный, так сказать, руководитель презентации этой, а также весь коллектив будущей газеты и соседнего с Киноцентром итальянского ресторана, не зря! Ибо трудно переоценить воспитательную роль такого шикарного, воистину высококультурного и, можно с полным правом сказать – сексуального! – действа, тем более, если оно происходит в стране, влачащей убогое, прямо-таки нищенское, бесполое существование: контраст всегда особенно впечатляет, а в данном конкретном случае он и должен вселить уверенность в завтрашнем дне тех, кто сюда приглашен и кто с полным правом может причислить себя к истинным демократам. Молодцы, одним словом. Гуд мен. Балдеж правительству – балдеж вам. Спасибо. Есть секс в демократической нашей России, есть. Очень даже. И – впечатляет. Гуд мен.

      …Это была его собственная инициатива, его личный Смертельный Замысел. Боялся ли он смерти? Когда-то очень боялся, как всякий нормальный человек. До тех пор, пока не начал задумываться, что же такое жизнь. Смерть – потеря жизни, вопрос в том, что теряешь, теряя жизнь. Вообще-то жизнь раньше казалась ему прекрасным даром Природы. Несчастья, болезни, всякие неприятности портили наслаждение жизнью, но не перечеркивали его. Но так было до тех пор, пока он по-настоящему не задумывался. И до Афгана возникали тревожные мысли, но Афган прояснил.

      На эту тему он мог бы, наверное, написать целую книгу, если бы ему была дана такая способность. Суровую, горькую книгу о том, как восторженный юноша становится желчным, ненавидящим мудрецом. Ненавидящим потому, что бессильный. Он не видел выхода из того положения, в каком оказался. Смерть – не выход, смерть – поражение, а нужен выход победный. Война была не просто несправедливой, она была противоестественной, запредельной. Он должен был убивать людей, которых не знал, которых должен был считать неправыми и которые справедливо пытались за это убить его. И он должен был делать это потому, что ему приказывали. А приказывали обычные люди, такие же, как он. Которым, однако, он почему-то должен был подчиняться.