Никогда. Людмила Бержанская

видел тебя.

      Оля: Я тоже.

      Артем: Хочу представить.

      Оля: И не можешь?

      Артем: Нет, не то. Передо мной не образ, а чувство.

      Оля: Как это?

      Артем: Очень просто: оно, оказывается, не уходит, не теряется, не забывается (пауза) – оно прячется (пауза).

      Оля: Интересно.

      Артем: Я только сейчас понял: оно прячется, сохраняя себя.

      Оля: А я вижу тебя.

      Экран. На экране городской телефон, сумерки, мало прохожих, но все это второй план. На первом плане Он.

      Оля: Ты стоишь в уютном тихом переулке, тебе легко говорить – нет прохожих. Можно начать диалог, больше склонный к монологу.

      Артем: Ты права. Городские телефоны укрепляют чувство одиночества, но, правда, дают иллюзию освобожденности (небольшая пауза). Оля, пригласи меня.

      Долгая пауза.

      Оля: Сейчас?

      Артем: (Настойчиво). Да.

      Оля: Я жду.

      Артем: Я сейчас.

      Оля начинает что-то убирать в комнате, идет открывать дверь квартиры, включает телевизор. Раздается звонок.

      Оля: (Повернувшись к двери, говорит громко). Заходи, открыто.

      Входит Артем. В руках у него красивый букет и торт. Чувствуется, что зашел человек, уверенный в том, что ему рады.

      Артем: Ну, здравствуй!

      Оля: Еще раз. Присаживайся (с иронией) . Давненько не виделись. Надо же.

      Артем подходит к столу, открывает коробку с тортом.

      Артем: (Говорит тоном почти хозяина, он привык, что ему всегда рады.) Девушка, где у вас ваза для цветов и чашечки для чая? Ты пригласила меня на чай, ты же знаешь, что чай очень сближает.

      Оля: (С некоторой настороженностью). Ну, чай, так чай (выходит).

      Артем: (Кричит ей в кухню). Знаешь, я не ехал, я шел по улице, у меня было чувство, что я бреду без цели и адреса (дальше говорит тише, как бы, для себя). Как хорошо быть наедине с самим собой. Это не одиночество – это наедине, когда взгляд в никуда или в себя. И так уютно душе (пауза). Ведь, по большому счету, нас так мало интересует в жизни, всего две вещи: звездное небо над головой и мир внутри нас (пауза, нетерпеливо, громко). Оля, за это время можно нагреть уже два чайника.

      Оля: (Входит, говорит спокойно). Ты не разлюбил хорошее вино? Я искала бутылку муската.

      Артем: Нет. Какой я болван. Торт придумал, а вино, честно говоря, постеснялся. Извини. Старею, не все понимаю.

      Оля: (Как бы, продолжает). Или кокетничаю. Ладно. Я с удовольствием выпью с тобой хорошего вина. Правда, с удовольствием (уходит).

      Артем: (Как бы, продолжая мысли вслух, ходит по комнате). Хорошая вещь, широта интересов – только, ведь, это не более, чем цивилизованное любопытство. Вот так, идешь медленно-медленно, споришь с самим собой, обвиняешь и одновременно объясняешь, возвращаешься к началу и доходишь, почти, до тупика, и опять возвращаешься к себе, ругая и оправдывая, а, главное, никогда не извиняешься.

      Входит Оля с чайником. Артем продолжает. Такое впечатление, что Оля должна была слышать все предыдущее. Артем садится в кресло.

      Артем: Я думаю: вот проходит время, скорее всего справедливое время, которое ставит все на свои места,