Ярость в тени. Алина Валерьевна Розанова

огие сходят с ума. Но тут еще главное – осознать, что подобное происходит. Большинство людей слепы и не замечают того, что происходит вокруг них. Кто живет в доме по соседству, какие существа скрываются в тени, пряча свою ярость в самых потаенных уголках своей мрачной души. И поэтому они не видят самого очевидного – изменения в своем поведении. Они могут выползти на улицу без предупреждения, резко бросив все свои дела, из-за чего также могут быть различные последствия.

      А самое забавное – когда ранее ты был марионеткой в чужих руках, а теперь сам играешь жизнями других людей, заставляя их делать то, что им не по нраву. Они угождают тебе, дают то, чего от них требуешь. Но все это не заменит настоящего проявления чувств, желания…

      Наверное, по этой причине парень вернулся в город, где жил когда-то очень давно, когда еще не было в мире ни телефонов, ни, банально, интернета. Когда улицам города ездили кареты вместо новеньких автомобилей, из салона которых так приторно воняет свежей кожей.

      В городе была его семья, пусть и далекая, но кровная. И он знал, что находится в опасности, оставаясь здесь, раскрывая себя перед врагами. Потому ему надо защитить себя и свою семью, которая так ему нужна, какая бы она не была. Он сделает их такими же, как и он – кукловодами, живущими за смерти других.

      И так будет всегда.

      ГЛАВА 1.

      Я неторопливо шла по пыльной дороге и размышляла. Почему он так поступил? Разве он не понимает, что причинил мне боль? Может быть, я сама в этом виновата – слишком доверилась ему. Я совершенно потеряла голову, а эта глупая любовь охватила меня полностью. Он предал, мне пришлось расстаться с ним, чтобы он осознал, что был не прав. И вряд ли когда-нибудь мы с ним снова будем вместе. И пусть между нами было нечто большее, чем простые отношения, но все кончилось. На самом деле, всему есть конец. Как и моему терпению. Я уважаю себя и потому не хочу мириться с его изменами.

      Ладно, вскоре меня уже здесь не будет. Начну новую жизнь и забуду о нем… Обо всех.

      В раздумьях я в считанные минуты добралась дома, но, прежде чем войти, еще раз взглянула на входную дверь. И раньше замечала, что она необычная, но сейчас я словно видела больше. Незамысловатые узоры шли по диагонали от левого нижнего угла к верхнему правому, переплетаясь с резными цветами, находящимися на несколько дюймов ниже центра.

      Мне ни разу не говорили, кто ее сделал. Иногда, хочется уметь абсолютно все, чтобы придумывать что-то новое, невообразимое – да даже, элементарно, создавать непохожие друг на друга надгробные плиты. Пока я не решила, кем хочу стать в будущем, хоть и пошла учиться на психолога.

      Наверное, я слишком много думаю о своих чувствах вместо того, чтобы взяться за ум. Хочу на время забыться, только сделать мне это придется самой – никто не поддержит.

      Тотчас я повернула ключ, и дверь со скрипом распахнулась. Да уж, никто и не додумался смазать петли за эти годы. В коридоре, включив свет, я стянула с себя поношенное черное пальто из какого-то хлопкового материала, который слегка покалывал кожу, когда касался ее. Впрочем, сама себе удивляюсь. С некоторых пор начала носить только черное, что отразилось и на моем характере. Чувствую себя тенью в серые дни.

      Я вспомнила о несобранных вещах и повесила пальто на крючок. Дверь в мою комнату находилась этажом выше, только, чтобы добраться до лестницы, ведущей туда, необходимо пройти длинный коридор. В двух метрах друг от друга были расположены несколько дверей из красного дерева с такими же странными узорами, как и на входной. Буду скучать по этому месту.

      Я заглянула в мамину комнату, чтобы сообщить о своем приходе.

      – Мам, я дома.

      – Лилиан! Как хорошо, что ты пришла. Ты уже собрала вещи? – Мама лежала на диване, вытянув свои худые ноги. Казалось, что сквозь кожу просвечиваются даже кости.

      – Почти, правда, еще остались мелкие детали, – приврала я, чтобы не расстраивать мать.

      – Хорошо. Только не задерживайся, ложись пораньше спать, завтра в 12 выезжаем. – Я кивнула и вышла из комнаты. Теперь надо, как можно скорее закинуть все в чемодан. Повезло, что одежды у меня совсем немного, так что уйма времени не уйдет.

      Пройдя в конец коридора, поднялась по узкой деревянной лестнице с прогнившими от сырости перилами. Я никогда не держалась за них, ведь, проведи рукой, сразу подцепишь занозу. Дверь комнаты находилась почти сразу, как заканчивалась лестница. Если выйти из спальни в темноте, можно запросто оступиться и полететь вниз.

      Последняя ступенька противно скрипнула, и я оказалась в комнате. Спальня чем-то напоминала склеп, по крайней мере, как я его представляла. Я еле уговорила мать года два назад купить черные обои без различных рисунков, чтобы те сделали помещение еще мрачнее, чем обычно, так как сторона была явно несолнечная. Плотные старые шторы едва пропускали дневной свет. А по ночам становилось даже немного жутковато, ведь свечение от уличных фонарей тоже не могло проникнуть в комнату. На правой и левой стенах приклеено около пятидесяти различных мрачных плакатов, на которых были изображены увеченные люди, казни, музыкальные группы, темная символика. Я не склонна