Рай и ад. Книга вторая. Рассказы перенесших клиническую смерть. Сергей Васильевич Ковальчук

наоборот, пастор подошел, поддержал меня так за локоть, чтоб я поднялась, и говорит:

      – Поздравляю тебя, дитя! Ты знаешь, что с тобой произошло? – Я говорю:

      – Я не сумасшедшая! – Он говорит:

      – Конечно, нет. Тебя Бог крестил Духом Святым! Аллилуйя!

      Я спросила:

      – Это хорошо или плохо?

      Ну, в зале заулыбались, и когда пастор сказал: «можете поздравить новообретенную сестру в Господе!» Думаю: «неужели сестра?»

      Через несколько дней я пришла в партком и положила партбилет. Я сказала, что не могу состоять в двух партиях. Я теперь в Партии Христа. Меня уговаривал секретарь парткома, очень уговаривал:

      – Не спеши, подумай, это пройдет, это эмоции. – Я говорю:

      – Нет!

      Ну, конечно, с партбилетом я лишилась… Его мне вручали в Кремле, я была самым молодым коммунистом Советского Союза. Мне его вручали в Кремле, в присутствии папы, меня поздравляли, папа был гордый. Появилась фотография в журнале «Советский пограничник», газета «Правда» писала. Это все шестьдесят седьмой год. Прошло четыре месяца. Четыре месяца была членом партии. До этого я была комсомолка, активистка, спортсменка, все как… полный набор коммунистической молодежи (смеется).

      И, когда я положила партбилет, естественно, автоматически меня исключили из института. Несмотря на то, что я была ленинский стипендиат… Какой мерой меряешь. Я каялась. Я тоже исключала, я давала дело на исключение, настаивала. А теперь исключили меня. Ну, что ж, справедливо. Институт я все-таки закончила.

      Пресвитер поехал со мной домой (после покаяния). И сказал:

      – Если папа будет настаивать и не примет, но ты должна, потому что: «чти отца и мать твою, дабы продлились дни жизни твоей». – Я говорю:

      – Он меня выгнал, а его почитать?

      – Да. Родителей не выбирают. И ты должна простить отца.

      – Если он меня простит, и я его прощу, – сказала я пресвитеру.

      – Нет, – говорит, – ты дочь, и ты должна простить отца. И молиться за него. И тогда он простит тебя.

      Мне это не совсем было понятно, но, как теперь я понимаю, учение было правильное…

      Вначале папа был очень рад, что он обрел меня. Потому что время уже было довольно позднее, и он переживал, как бы со мной чего не случилось. Но, когда он узнал, что его дочь стала сектантка, как он тогда это мыслил, он просто сказал пресвитеру:

      – Если вы от нее не отстанете, я вас убью. – Пресвитер ему ответил:

      – Вы не можете убить то, что возродил Господь. И будьте благословенны. – И ушел.

      Ну, папа пытался меня воспитывать всю ночь. Мы говорили с ним. Но потом сказал:

      – Да делай, что хочешь! Что будет, то будет, уйду в отставку.

      Таким вот образом. Но, когда меня исключили из института, папа мне говорил:

      – А ты что хотела? Все правильно, все справедливо.

      Почему отец сказал: «с Богом не шутят». Он сказал, потому что на фронте к нему пришел Ангел, перед боем… Он говорит: «я четко видел: отодвинулась