Городской триптих. Наталья Ермаковец

нами не заржавеет. Только что ж брюхо всухую набивать? Ну-ка плесни! Выпьем за наше сельское хозяйство и чуткую руку, направляющую его в нужную сторону.

      – Чтобы сельское хозяйство не ущемляло наше собственное, – не преминул встрять Гордеич и лихо опрокинул стакан из-под сока, куда второпях налил водки почти до краев. – Ох, хорошо пошла! Теперь можно и котлеткой закусить.

      Поглощенная Женькой еда доходила ему не то что до горла. Казалось, еще один кусочек – и уха начнет выливаться из ушей, знай только подставляй тару. Лучшим выходом было прогуляться на свежем воздухе. А тут он еще похлопал себя по карманам и спохватился, что оставил мобильный телефон на зарядке в машине. Небось разрывается там, бедный, в одиночестве.

      Всего за пару часов ощутимо похолодало. Начало октября, а морозец прихватывает кожу на щеках. Казалось, кто-то в ступке измельчил в мелкую крошку леденцы и подбросил их вверх. Вот крупинки и застыли в воздухе и царапающими коготками трогали горло.

      Как ни странно, пропущенных звонков было всего три. Два от матери, но Женька не спешил ей перезванивать. Как правило, их разговоры носили психотерапевтический характер и ему отводилась роль чего-то среднего между мусоропроводом, в который сбрасывались пережитые за день новости без деления по сортам и материалам, и слуховым органом в растворе формалина, так сказать, для сохранности и длительного использования.

      Последний звонок значился от Тимура. От него же и СМС-сообщение, пришедшее спустя минуту после попытки поговорить с Женькой. «Пью темное нефильтрованное, бью воблой об стол. А ты давай, орудуй вилочкой». Вот же ж гад! Ну ничего, в понедельник сам как миленький отправится в банк за платежками.

      Возвращаться в дом не хотелось. И вообще, еще минут десять – и он пойдет прощаться. А что? Приличия соблюдены, Кристина должна быть довольна, что слово свое он сдержал и от поездки не откосил, как бы ни хотелось. Дольше оставаться не было смысла. А та единственная рюмка водки погребена под тоннами еды.

      После прогулки к машине живот перестал торчать рюкзаком неумелого туриста и наступила приятная легкость, вернее, намек на нее. Для закрепления и усиления результата Женька отправился побродить по участку. Лишь фасад дома с крытой террасой достойно освещался, остальную темень кое-где разбавляли тусклые огоньки вкопанных в землю столбиков. М-да, пожалели денег для сада. А может, просто еще не довели до ума. Женька не страдал боязнью темноты, но даже ему стало не по себе от призывно шуршащих за забором сосен. Будто кто-то елозил веткой по упавшей хвое и осторожно заметал следы. Если бы в эту минуту над ухом Женьки раздалось резкое «бу», он бы точно осел на землю бесформенным мешком.

      Женька почти уже обогнул угол дома, когда до него донесся голос Кристины:

      – Как я скучаю по этому воздуху!

      – Ну так в чем проблема? Закрывай свою квартиру и давай сюда. – Рокочущий бас мог принадлежать только Старовойтову.

      – И потом жить у вас на втором этаже, давать отчет