Пересказы. Дмитрий Антоньевич Красавин

поклоны перед всеми иконами в храме ежедневно клала, сразу стала готовиться к приходу Спасителя. Вымела горницу, напекла пирогов, наготовила разных сладостей, самовар вскипятила. Себя в порядок привела – сидит в горнице под образами, ждет.

      Чу, шаги на крыльце! Она вскочила со стула, кинулась дверь открывать, а та уже открывается, но на пороге не Христос, а мальчишка соседский:

      – Тетя Маня, пойдемте к нам, помогите – с мамой плохо сделалось. Жар большой, стонет, не знаю, как помочь.

      Женщина с досады чуть щелчка малому не дала, но сдержалась:

      – Не досуг мне, гостя жду. Попроси кого другого. – И выпихнула паренька за дверь.

      Обед прошел – нет Христа. Ладно. Вдруг на крыльце сапоги чьи-то застучали. Кинулась снова к дверям, а то мужик из соседней деревни.

      – Мария, коровушка телится, да неладно. Пойдем, помоги, ты по коровам-то понимаешь.

      – Уходи, я гостя жду.

      Прогнала и мужика.

      Ждет дальше. Вечереет. Солнышко к закату клонится. Снова на крыльце чьи-то шаги, входит в дом другой мужчина и с порога ей:

      – Слушай-ка, баба, я овдовел два года назад и с горя запил. Ты ведь знаешь: «стопочки да рюмочки доведут до сумочки». Обнищал до последней стадии. Видишь, бельишко на мне все в дырах, измызганное, ветром продувается. Будь ласка, залатай, постирай – век добро помнить буду.

      – Ишь, что выдумал! У меня чистота, гостя дорого жду, а ты с грязными тряпками, в рваных ботинках лезешь! Выгнала непрошенного гостя взашей.

      А Спасителя все нет. На варенье мухи насели, пирог зачерствел, самовар остыл. Устала ждать, уронила голову на стол, задремала и видит во сне Христа.

      Она ему с упреком:

      – Господи, я так ждала Тебя – что ж ты не пришел?

      – Приходил три раза, да ты Меня все гнала.

      – Господи, не было этого!

      – Евангелие читаешь?

      – Каждый день.

      – Разве там не написано: «Был болен, и вы посетили Меня». А ты Васятку за моего посланника не признала, чуть щелчков не надавала, выгнала.

      – Прости, Господи, не знала. Ну, а второй-то раз когда?

      – Второй раз мужик пришел, попросил твоей помощи. Ты и ему от ворот поворот дала. Разве не читала, что сделав добро «для одного из братьев Моих меньших, ты для Меня делаешь»?

      – Господи, не знала! А третий раз когда?

      – А третий-то раз приходил Я к тебе в виде обнищавшего мужичка, дабы исполнить ты могла евангельское «Был наг, и вы одели Меня».

      – Не знала, Господи!

      Знала! Знала, нечестивая, все! Евангелие читаешь, значит, не могла не знать, что благочестие не в поклонах и свечах, а в любви и милосердии!

      Наши и не наши

      Однажды после воскресной проповеди и причастия кто-то из прихожан в церкви спросил у отца Петра:

      – Скажите, а кто нам, русским православным людям, более близок: буддист, иудей или мусульманин?

      – Разве близость человека определяется его национальностью или тем, какую религию он исповедует?

      – А