Ногу свело. Сборник рассказов. Вероника Ухогорлонос

в в два часа ночи. Десять минут стоим под дверью, ждем, когда он нам дверь откроет. Поднимаемся на четвертый этаж. Запыхавшись, заходим в его каморку. Он говорит: «Проходите на кухню». «Хорошо, на кухню, так на кухню» – отвечаю я. Затем спрашиваю у него: «Что на этот раз случилось, Прохор Викентьевич? Где болит?». А он мне: «Доктор, а можно мне калачиком спать?». Я, оторопев, переспрашиваю его: «Не понял, что???». А он все то – же твердит: «Так можно калачиком спать или нет? По–другому заснуть, говорит, не могу». Я отвечаю: «Да спите вы как угодно: калачиком, бубликом, кренделем!». И, чертыхаясь, выхожу вон из квартиры, плотно закрывая за собой входную дверь. Этот вызов, как сейчас помню, побил тогда все рекорды краткости моего пребывания у больного: 10 минут ожидания под дверью, три минуты – подъем на этаж, одна секунда – поставить чемодан, десять секунд – задать вопрос и получить на него неслыханный ответ, и далее за минуту схватить чемодан и унести быстрее ноги.

      –Да, Михаил Сергеевич! Да то ли еще было! Он же мог и по два раза на день вызывать. То плохо ему, то сахар ему измерьте, полоски, видите ли, у него закончились. А тут он клопа проглотил!!! Идиот!

      –Неудивительно, что проглотил. Их у него там видимо невидимо. В квартиру заходишь, и прикоснуться к чему-либо страшно, все вокруг так и кишит этими тварями!

      –А, говорят, у него мама была директором школы!!! Михаил Сергеевич, представляете, как повезло ей с сыночком? Мама – директор, а сыночек – идиот.

      –Ну что ж поделаешь! Разные бывают дети! И вообще, что мы все о нем, да о нем? Расскажите, лучше, Затрухина вчера не вызывала?

      –Нет, Михаил Сергеевич, не вызывала, видимо ее оставили все же в больнице, сжалились над нами.

      –Ну вот, а вы говорите, что все плохо! А на самом деле лучше не бывает! Хоть от одной надоедливой особы немного отдохнем. Надеюсь, ее там надолго оставят. А то, когда внука с ней рядом нет, эта Затрухина тоже может и по два и по три раза на день вызывать.

      –Вы, я вижу, в хорошем настроении, сегодня, Михаил Сергеевич?

      –А как же! Работать надо с удовольствием! А если его нет, так надо как то подстраиваться, подыгрывать, разыгрывать, в конце концов, в нашей работе по– иному нельзя. Рассказывал вам Денис, как они с Борисом Андреевичем на прошлой смене температуру лечили?

      –Нет, не рассказывал, но могу себе представить, Борис Андреевич еще тот пройдоха!

      –О! Тогда я вам сейчас вкратце расскажу, забавно было. В общем, вызывает скорую девица лет тридцати двух. Жалуется на температуру, как всегда привирает, якобы температура 39, не встать ей, не сесть, одним словом умирает. Приезжают Борис Андреевич с Дениской к этой даме. А температура у нее всего-то 38, 3. И болеет она уже не первый день, а где – то четвертый или пятый. В общем скорой там было делать явно нечего, не экстренный это случай. Но, девица-то приятной наружности, внушает симпатию, а вы сами знаете, Нина Ивановна, Борис Андреевич мимо девиц смазливых пройти не может. Вот и решил он ее лечить. Говорит ее матери: «Налейте в стакан холодной воды из-под крана, добавьте туда столовую ложку уксуса и столько же водки». А девице говорит: «А вы раздевайтесь, голубушка, до трусов и ложитесь на живот, сейчас мы вас от температуры лечить будем». Денис слушает Бориса Андреевича и понять ничего не может. Зачем все эти приготовления? И вдруг ему в голову идея приходит, а не подшутить ли над этой мнимой больной? И только доктор за порог – руки мыть. Дениска в след ему и кричит: «Доктор, а для чего вода с уксусом и водкой? Для клизмы что ли???». Но Борис Андреевич уже ушел в ванну и ничего не слышал. Зато у больной слух оказался отменный. Она как вскочит, глаза, как выпучит, как завопит: «Это что, местная шутка, что ли?». Денис от такой реакции чуть не прыснул со смеху. Если бы не марлевая повязка, скрывающая его лицо, так и шутка бы, наверное, не получилась. А так под маской девица и не заметила той улыбки, которая озарила лицо нашего остроумного фельдшера. Девица решила, что раз фельдшер молчит, не смеется, значит это не шутка и клизма действительно будет. К приходу врача и ее матери с готовой микстурой, она уже послушно лежала на животе, раздевшись до трусов. А Борис Андреевич, оказывается, решил просто напросто обтирание больной сделать, чтобы температуру снизить. Он говорит матери больной: «Ну, что кума, наливай в ладонь водицы из стакана и потихоньку, не торопясь, растирай дочку от пяток к пояснице, от поясницы к лопаткам, вот так, молодец!». А фельдшеру говорит: «А ты пока набирай!». Пока женщина старательно растирала дочку, Денис набирал в шприц лекарство. А девица лежит на кровати, не шелохнется, вцепившись руками в подушку. От холода ее колотит, зуб на зуб не попадает. Температуры уже след простыл. И кто после столь чудодейственного эффекта усомнится в том, что обтирание – это не самый лучший и безвредный способ снижения температуры?! А доктор, еще и приговаривает: «Вот так, хорошо, и гони водицу прямо к голове, вот молодец! И не слушай дочь, она будет ругать тебя и даже может быть кричать: «Что же вы делаете, изверги проклятые! Уморить хотите!». А ты знай – делай свое дело. Растирай дочь. Глядишь, и температуры вскоре не будет». Так прошло минут 5 – 6. Обтирания закончились. Больная лежит, трясется, то ли от холода, то ли от страха или от того и другого. И, вот она все же не выдерживает и как взвизгнет жалобным голосом: «А клизму то