Жили-были два буржуя. Анатолий Агарков

интриган.

      Но трубку взяла и позвонила в приемную министерства:

      – Мне господина Серова. Вербицкая, завотделом кредитования юридических лиц, «Альфа-Банк». Здравствуйте, Александр Петрович. Вот я по какому вопросу: тут у меня направление ваше на Ксенжика… да-да, но дело в том, что у меня на руках ходатайство перед банком от губернатора области за другого господина. Тоже строителя…. Значит, вы не настаиваете? Значит, я правильно вам позвонила? Ну и прекрасно!

      Закончив телефонный разговор, Клара, шумно выдохнув, прищелкнула пальцами:

      – Полцарства за кофе! Смотри, дорогой, как руки трясутся. Это у меня от излишней образованности. Скоро и ты будешь таким.

      От недостаточной, – подумал Инночкин про образованность кандидата наук, но спорить не стал, а потопал в коридор к кулеру за кофе.

      Попив и успокоившись, Клара разговорилась:

      – Давай после Кембриджа в мой отдел – к чуткой и доброй начальнице. Поднатаскаешься и на мое место.

      – А ты куда?

      – Под тебя. В производственном, конечно, смысле.

      – Милая, ты же прекрасно знаешь: я – строитель и строить люблю.

      – Да знаю я, что и кого ты любишь! Я для тебя – лишь ступень карьеры, орудие, так сказать, производства.

      – Ты от меня устала? – Инночкин поднялся. – Как соскучишься, позвони.

      Он уже был у дверей, Клара сказала:

      – Да это я так, со зла бабского. Знала же, кого полюбила: ты у меня тот еще хам, но хам справедливый – зря в бутылку не лезешь и благодарностью за добро преисполнен. Ты не обижайся – это пройдет.

      – Знаю, только не надо меня успокаивать. Я с трехлетнего возраста уяснил, что люди все далеки от идеала. А ты, пока не поздно еще, обрати драгоценное внимание на второго соискателя – молодой, разведенный…

      – Ты про Ксенжика?

      – Про него.

      – Ага, испугался! Вот иди и подумай, как ведешь себя, неблагодарный.

      Вербицкая показала Косте язык.

      Рубахин отзвонился через два дня.

      – Ты прости меня – подзагулял.

      – Да все нормально – путевка наша.

      – Я про «папу» тебе обещал… «Папы» не было.

      – И здесь все устроилось: мы сыграли на его имени – враг разбит и позорно бежал.

      Мир наш завязан на балансе черного и белого, хорошего и плохого. Самое опасное состояние – это когда человек восклицает: остановись, мгновение, ты прекрасно! Но мгновение не замирает, а сразу за ним наступает черная полоса шириной во всю оставшуюся жизнь. И от этого не застрахован никто.

      Пусть все будет хорошо, думал Костя Инночкин, просчитывая возможные вариации предстоящей учебы в Кембридже, но еще лучше, когда для полного блаженства или окончательной и громогласной победы всегда не хватает какой-то малости. Так надежней….

      3

      Прошло два года и еще немного.

      – А вот и наш Диккенс воротился из Англии! – встретил Костю на пороге офиса не самой широкой из своих улыбок