Детектор лжи. Анатолий Агарков

полов. Вера доказывала, что «слабым полом» женщин нарекли зря – неправда это, разве что в смысле крепости мышц, да и то не у всех и не всегда. Предлагала мне сбегать или сплавать с ней наперегонки.

      – Может, армрестлингом удовлетворимся?

      А Вера за свое:

      – В наш динамичный век слабый пол стал сильнее сильного – и умственно, и физически. Мы даже превосходим вас в том, что идем к цели не заморачиваясь на условности. Вас же глючит ваш петушизм – всегда и во всем хотите покрасоваться.

      – Ты это к чему? Хочешь убедить, что мужчины слабы и тупы, ни на что не способны, кроме как дам ублажать да детей зачинать? Трутней из нас сотворить хочешь?

      – Да вы трутни и есть. Даже семью завести боитесь.

      Обрадовался:

      – Замуж что ли собралась?

      – Я не про себя. Я про женскую силу и мужскую дохлость…

      Я слушал да посмеивался в усы, и это распаляло Булкину ещё больше и больше.

      – Хуже всего эта твоя снисходительная усмешечка! – наконец взорвалась она. – Это в тебе от мужского высокомерия. Я тут распинаюсь перед тобой, а ты слушаешь и все равно считаешь: курица не птица, а женщина не человек. Ведь так?

      – Нет, я так не считаю. Женщина – это божество, по-моему. Только к чему божеству руками махать и слюной кропить простыню? Повергни ниц мужика взглядом, улыбкою, обнаженным коленом – и властвуй над ним сколь душе угодно.

      – Даже не думай! – построжала Вера. – Буду я перед кем-то хвостом вертеть.

      – А как собираешься мужиков завлекать? Бутылкой что ли?

      – Тебя ж без бутылки окрутила.

      Ленин? Тут и сел старик!

      Если тут козни Дьявола, то Бог сильнее всё равно. Задался целью избавиться от Булкиной любой ценой, пока совсем не оскудел потенцией. Только как это сделать, не нарушая однажды данного себе обета – во всем доверяться судьбе? И так думал и этак – ничего не выходило. Вера один раз в неделю звонила – свободна, мол. И я, как ослик безропотный, тянущий безрадостный груз, выцеплял её где-нибудь в городе, вез к себе, ел пельмени, слушал треп, а потом сдавал приятеля своего её жестким ладоням – сам он уже не торчал, как прежде, гюйсом и даже до клотика не добирался: так себе, болтался на половине мачты – ни рыбой, ни мясом.

      Даже Секельдявка, заметив, сказала ехидно:

      – Поизносились, Анатолий Егорыч – вот вам результат беспорядочных связей.

      Огрызнулся:

      – Это от твоей кожи шершавой. У тебя дома наждак вместо рушника?

      Булкина в очередной раз повергла меня в изумление:

      – Ладошки огрубели от сапожных инструментов.

      – А говорила, что бухгалтер.

      – Днем сижу в офисе, на вечер заказы беру в мастерской.

      – Оно тебе надо?

      – Не надо бы, да денег не хватает.

      – Не спрашиваю на что, но, хочу сказать – знаешь, в чем наша, русских, беда? В том, что мы за все беремся и всю делаем через…. Ну, вобщем, понятно. А надо бы выбрать