Бабочка на шпильке. Ирина Эренбург

спортивные тапочки со шнуровкой) – с размаху свое резюме в три этажа: «Блядь, на хуя мне эту пизду неебанную». Я покраснела до корней волос, язык к нёбу прилип, и как выпалю: «Я красить стены пришла, а не с мужиками трахаться».

      Но ничего красить мне не пришлось. На небе любят шутить.

      В бригаду меня не взяли, отослали в контору. А там Степан Семенович – начальник участка – велел мне в библиотеке в каких-то справочниках покопаться, сказал, вечером за информацией сам заедет.

      Странно все так получилось… Трудно объяснить, как произошло, но в тот же вечер я стала его любовницей. Наверное, мне было очень одиноко. А, может быть, тоже захотелось что-то для себя уяснить.

      Степан Семенович отвез меня на свою дачу. Огонь в печке, свечи, музыка, вино – банально до приторности, но для девятнадцатилетней девчонки, какой я тогда была, это показалось необыкновенно романтичным. Сначала Степан Семенович показался мне так себе. Хоть и с многолетним супружеским стажем, а любовник аховый – как ни старался, я никак не заводилась. Вроде все делал правильно: целовал в положенные места, мял, гладил, а все равно – лежу, как кукла резиновая. Потом, правда, стала подыгрывать: ахала, постанывала, подергивалась. В общем, старалась, как могла и незаметно для себя вошла в роль. Вообще, как мне кажется, во всех ситуациях может спасти воображение. Не то, чтобы представляла вместо Степана Олежку, нет, просто закрыла глаза. Тело само знает, что отдать, что взять. Главное – отпустить, на время отсечь себя от реальности. И скрипки звучат так проникновенно, что плакать хочется. Акустическая система у Степана по тем временам крутая была.

      На следующий день все повторилось в точности, только прелюдия с камином и вином короче. И музыку я уже узнала – «Времена года» Вивальди.

      На третий день обошлось без камина. Вместо Вивальди – Моцарт. Потом несколько раз занимались сексом в служебной машине. Под сводки погоды и попсу. «Соловей российский – славный птах…» Мой любовник приближается к пику, а я как прысну… Птах, умора! Испортила Степану весь кайф. Не знаю, почему меня так «птах» рассмешил. Теперь, когда Лещенко вижу по телевизору, всегда Степан представляется. Его напряженный взгляд серых глаз, и как он зажмуривался и утыкался в мое плечо… Кончит, и всхлипнет, как ребенок.

      Сейчас вспоминаю, мы со Степаном даже толком не разговаривали. Какие-то необязательные фразы о природе, экономической ситуации в стране. Не беседа, а так, набор фраз, заполняющий пустоту перед половым актом. Конечно, он много говорил о том, какая я красивая: «ножки ровненькие, попка кругленькая, животик славненький, грудки…» Тут он всегда застревал, не находя определений. Его лексического запаса явно не хватало. Строитель, чего с него взять?.. А может, быстро увлекался.

      В строительной конторе я проработала недели две – десять половых актов. На третью неделю на работу не вышла, надоело. Забежала только подать заявление, чтобы расчет получить. Меня пригласили к начальнику в кабинет. А там Степан налетел на меня коршуном: