Метроленд. Джулиан Барнс

обязательно что-то такое придумают, чтобы добраться и до меня.

      Как видите, в те дни у нас было немало поводов для беспокойства. А почему нет? Когда же еще беспокоиться о действительно важных вещах, как не в ранней юности?! Мы с Тони вовсе не волновались за нашу будущую карьеру, поскольку знали, что к тому времени, когда мы вырастем, государство будет платить таким людям, как мы, только за то, что они существуют – просто расхаживают по улицам, как эти «бутерброды» с объявлениями и плакатами, и рекламируют хорошую жизнь. Нет… нас волновало совсем другое: чистота языка, самосовершенствование, предназначение искусства и плюс к тому некоторые абстракции, неосязаемые субстанции с большой буквы, как то: Любовь, Истина, Подлинность…

      Наш блистательный идеализм вполне естественно проявлялся в форме воинствующего цинизма. Мы с Тони откровенно издевались над окружающими, причем из самых чистых – я бы даже сказал, искупительных, – побуждений. Мы избрали себе два девиза и руководства к действию: écraser l’infâme[3] и épater la bourgeoisie[4]. Мы восхищались gilet rouge[5] Готье и омаром Нерваля; нашей гражданской войной в Испании была bataille d’Hernani[6]. Мы распевали на два голоса:

      Le Belge est très civilisé;

      Il est voleur il est rusé;

      Il est parfois syphilisé;

      Il est donc très civilisé[7].

      Последняя строчка приводила нас в полный восторг, и при любой возможности мы старались ввернуть какой-нибудь ненарочитый омофон[8] в наши с ним высокопарные диалоги на уроках французского. Сначала нужно придумать какую-нибудь совершенно бредовую, но грамматически правильную фразу с обязательным по-галльски презрительным замечанием в скобочках по-английски… что-то типа:

      «Je ne suis pas, э-э… d’accord се qui, ce que? (нахмуренный взгляд в сторону учителя) Барбаровски – э-э… а juste dit…»[9],

      а потом – прежде чем учитель успеет оправиться от расстройства, услышав такую вот идиотскую фразу, – кто-то из нашей группы заговорщиков, давясь смехом, должен вступить в разговор с репликой наподобие:

      «Carrément, M’sieur, je crois pas que Phillips soit assez syphilisé pour bien comprendre ce que Барбаровски vient de proposer…»[10] –

      и это всегда проходило.

      Как вы уже наверняка догадались, мы с Тони так изощрялись в основном на французском. Нам нравилось, как он звучит: взрывные согласные и четкие, ясные гласные. И нам очень нравилась французская литература – из-за ее агрессивной воинственности. Французские авторы постоянно сражались друг с другом – защищали и очищали язык, устраняли сленговые словечки, составляли словари правильной речи, попадали под арест, их преследовали в судебном порядке за непристойное и непотребное поведение и высылали из страны, они настойчиво декларировали принципы Парнаса[11], отчаянно подсиживали друг друга в Академии искусств и плели интриги за литературные премии. Нас привлекала сама идея такого изощренного и бескомпромиссного буйства. Монтерлан и Камю были вратарями. Фотография из «Пари

3

Изводить тех, кто нам неприятен (фр.).

4

Эпатировать буржуазного обывателя (фр.).

5

Красной жилеткой (фр.).

6

Буквально в переводе с французского – битва Эрнани. Имеется в виду драма Виктора Гюго «Эрнани» (первая постановка 25 февраля 1830 г.), которая стала олицетворением битвы между классиками и романтиками.

7Бельгия – очень культурная страна;Там есть воры и есть хитрецы;Иногда встречаются и сифилитики;Вот почему она очень культурная (фр.).

Здесь и далее все построено на игре слов. Французские слова civilisé – «культурный, образованный» и syphilisé – «больной сифилисом» пишутся по-разному, но произносятся одинаково и поэтому неразличимы на слух.

8

Омофоны – слова, которые звучат одинаково, но имеют разное написание и значение, например «луг» – «лук».

9

«Меня нет, значит я кто-то… что-то? Барбаровски только что сказал…» (фр.)

10

«Определенно, мсье, я не думаю, что Филипп достаточно сифилитичен, чтобы правильно понять то, что Барбаровски ему только предложил…» (фр.)

11

Парнасцы, Парнасская школа – группа французских поэтов второй половины XIX в., возглавлявшаяся Теофилем Готье и противостоявшая устарелым канонам романтизма. Своим названием обязана трехтомной антологии «Современный Парнас» (1866, 1871, 1876).