Мир. Рассказы. Андрей Колясников

растворы ввели в организм. Лия прибежала, сразу засуетилась, занервничала…

      – Лука?! – Смутилась Лия Юм.

      – А что? – С наивностью, непонимающе, пожал плечами старший охотник Бездны. – Я рассказываю все, как было. Арума тебя зашила. Начали собираться все любопытные, у тебя в комнате. А что было дальше – ты знаешь.

      – Так, всем на выход. – Разгоняла посетителей раненого вошедшая Сутт Бай. – Ему нужен покой. Лия, тебя это тоже касается. Все вон! – Сутт была в темно-зеленой тряпичной форме партии Ферма, с еловой лапой на шевроне. – А, это? – Заметила она удивленный взгляд пациента. – Вчера, новую одежду поставили. По-моему мы поменялись одеждой с младшими. Правда мне она идет? – Зеф одобрительно кивнул и от ее улыбки образовались ямочки на, украсивших румянцами, щечках. Сутт надела толстые круглые серые браслетики на запястья Зефа, и нажала кнопочки с боку их. Такие браслеты Зеф примерял каждый раз перед опасным заданием. В них забирали образцы, на случай, если необходимый член Общества не вернется – будет убит – то его можно будит воссоздать, с памятью, существующею на момент взятия образцов – клонировав данного члена. Я ввожу лекарства. – Пояснила она. – Через пару часов будишь, как новенький. Раны затянутся, швы рассосутся, но, конечно, шрамы останутся навсегда. Что поделать – здесь нет ни экзокостюмов, ни браслетов. Все – засыпай.

      Слышал ее Зеф Сет, сквозь пелену сна.

      Темно синяя домашняя форма Обороны, высокие ботинки – когда-то столь любимы были Зефу, но теперь надевать эту одежду стало чем-то непривычным. Он проснулся не чувствуя ни боли, ни усталости, однако ему все еще хотелось спать.

      – Ты одет? – Прикрывая ладонью глаза, вошел в комнату Тато.

      – Да. Заходи.

      – Пора на ужин.

      – Может мне не ходить – я бы еще поспал.

      – Арума сказала, что тебе надо поесть. Потом ляжешь и поспишь.

      За ужином были все. Как обычно, кушали молча, а по окончанию разносили вино. Заиграла музыка. Зеф не обращал на это никакого внимания, вкушая аромат вина, пока не услышал прелестный голос Лии. Она пела мелодичную песню:

      – Как глупы мы, когда мы любим,1

      Сжигая жизни и сердца,

      Мы разрушаем свои судьбы,

      Порою катится слеза.

      Слеза прощанья и безмолвья,

      А может радости она,

      Но не обиды, не позора,

      Слеза не станет никогда.

      Ее голос, в тон музыке усилился, стал более сильным, но мотив оставался тот же:

      – Зачем же мы вверяем судьбы,

      Зачем так глупы и слепы,

      Быть может счастье, нам подарит,

      Ту колыбель святой любви.

      Бросаемся же в омут страсти,

      И чашу горькую до дна,

      Готовы мы испить в ненастье,

      Сгорая в пламени дотла.

      Как мотыльки, летим к свече мы,

      Сжигая

1

«О…» – Посвяшается Истоминой Ольге (Февраль 2005 год).