Дети Ржавчины. Михаил Тырин

весь изрытый норами. Он примыкал вплотную к торцу ангара, словно продолжая его. Люди действительно строили муравейник. Каждую минуту подъезжали машины, трактора, подводы, высыпали груды земли и камней, люди таскали их носилками, поднимали на вершину, утрамбовывали. Часть грунта перетаскивалась внутрь ангара – там тоже происходила какая-то работа.

      Над стройплощадкой стоял гул – тот самый, который озадачил Гришаню еще по пути сюда. Позже мы заметили, что здесь собрались не только люди, но и собаки, коровы, птицы, и они тоже суетились, тревожно лаяли-кричали-мычали и тоже производили какие-то действия.

      Несколько минут мы лишь смотрели, не пытаясь заговорить. В голову не приходило ни единой мысли, которая объяснила бы, что за трудовой подвиг свершается на наших глазах. Насмотревшись вволю, Петр достал из чемоданчика-комплекта видеокамеру.

      – Гришаня, – позвал я, не оборачиваясь, – как ты себя чувствуешь?

      – Нормально, – немедленно отозвался он. – А что?

      – Нет, ничего, – я удивился, что внештатник ничего не чувствует.

      Я продолжал смотреть. Работа сотен людей завораживала. Все было согласовано, упорядочено и напоминало простой, но хорошо отработанный танец, где каждый знает свое место. В реальной жизни я такого не встречал. Даже появилась мысль, что неплохо бы присоединиться к этим людям, чтобы так же просто и разумно работать, не думая больше ни о чем, воздвигая исполинский муравейник или что-то еще – неважно...

      Петя толкнул меня в бок и ядовито сказал:

      – У тебя вид, как у комсомольского вожака, вдохновляющего массы на труд и подвиг.

      – М-да, пожалуй, – проговорил я, заставляя себя прервать созерцание. – Может, и мне повторить дозу?

      – Тебе виднее, – усмехнулся Петя и полез за своим диктофоном.

      – Час ноль семь дня. Находимся возле складской постройки. Наблюдаем около двухсот пятидесяти человек, которые... которые...

      Он запнулся, не зная какими словами здесь можно обойтись. Я подождал, пока он закончит, похихикал про себя неуклюжим формулировкам, которые он использовал, потом сказал, стараясь сделать интонацию спокойной и обыденной:

      – Вы оставайтесь здесь, наблюдайте. Я пошел туда.

      – Может, я с тобой? – не очень охотно предложил Гришаня.

      – Пока не требуется. Начинаем готовиться.

      Подготовка заняла совсем немного времени. Петька привел в рабочее состояние комплект теленаблюдения, а я повесил на воротник видеоглазок и воткнул в ухо крошечный динамик. В груди гулял холодок. Я пытался внушить себе, что ничего особенного не происходит. Просто нужно выйти и спросить у работающих людей дорогу или что-то еще...

      – Кстати, о чем собираешься с ними поговорить? – поинтересовался Петя.

      – Не знаю еще. Наверно, спрошу, кто из сельсовета.

      – Ты уже забыл, что у нас есть прекрасный повод для знакомства? Нас просили зайти к Кузнецовым, только не к тем, которые...

      – Я все понял, Петя. Спасибо, что напомнил.

      Когда наша уютная верная машина осталась позади, я почувствовал